Дети Вольного Бога. Золотые нити. Книга первая - стр. 31
Черные каменные своды зала давили на глаза. Кали заговорил слегка похрипывая, медленно смакуя слова на выдохе:
– Ваша чародейка действительно познакомилась с Фаррисом на главной площади. Вот только с ними был еще один человек, тот, который ее сопровождал. Пока не могу сказать, кто это, но по описанию похож на старого дружка Дэви. Я это еще проверю. Что могу сказать точно – колдун, с которым уехала ваша подруга, живет за Лунным краем, пишет что-то вроде истории о магии, начиная со времен Кирки. Кирка, говорят, был чародеем при короле. Уж не имеет ли это что-то общее с тайной связью между вами и Дэви?
Ему это нравилось: говорить о таких вещах с лисьей улыбкой, с ехидством. В слепых глазах читалось удовольствие, которое он испытывал от своей просвещенности. От того, что он может меня чем-то задеть. Мерзкий старик. Одного моего слова хватит, чтобы запереть его в темнице, где он больше никогда не увидит белый свет. Да я сам сколько захочу таких языков собственноручно сотворю, подумаешь. Уж получше этого будут, не станут язвить. Или из него весь яд выбью.
Но я молчу. С раздражением жду, когда он скажет еще что-нибудь. И он говорит, улыбаясь беззубым ртом.
– Скорее всего, в этом и есть проблема. Поэтому вы не можете нанять наемника, верно? Об этом никто и никогда не должен узнать.
– Язык тебе отрежу, если будешь использовать его не по делу.
– Что вы, мой король. Если на то пойдет, я, как червь, что отращивает хвост, отращу новый язык, чтобы служить вам своим словом. И все-таки, что мешает вам открыть людям глаза на связь королевской семьи и чародеев? Мне действительно интересно.
Он продолжает издеваться.
– Потому что это недопустимо. Хоть чародеи и были приняты Присонами, но все должны чувствовать превосходство власти. В содействии с низким сословием чувствуется слабость Волков, понимаешь, глупый старик?
– Конечно, Волки исторически были одиноки. Прости за мою дерзость, малыш. Возможно, я перегибаю палку. Тяжело мне сидеть в клетке и не уметь общаться с такими высокопоставленными господами.
– Хватит мне зубы заговаривать! Что еще ты узнал? – жалею, что он не видит ярости в моих глазах. Такое бывает, когда на лице написано, что целым ты из зала не уйдешь. Может, если бы он видел, перестал бы паясничать. Когда со мной так разговаривают – вспоминается пренебрежение Дэви, семьи, братьев, мачехи. Неужели вы еще не поняли, кто я есть? Долго мне еще доказывать свою власть и завоевывать свое место?
– Только то, что уже было сказано. Мальчишку, который познакомил Дэви с Фаррисом, я найду и выясню, что ему известно о вашей связи. Кажется, назревает измена. Я бы советовал вам в дальнейшем присматриваться к тем, с кем вы работаете, либо же переписать законы и дать понять чародеям, что они могут пригодиться даже королям. Столько лет жить в мире, но скрывать рабочие отношения из страха? Просто потому что они могут быть опасны? Запомни, Элибер, опасен лишь тот, кого боятся и не признают. С тобой эта заповедь тоже работает.
Морщусь. Разговаривать с ним было неприятно, противно, противоестественно. Не хватало еще, чтоб какой-то заключенный давал мне советы о правлении. Хватит советами меня кормить, не маленький уже.
Дэви. Поганая Дэви, неужели ты действительно пошла на это? Рассказала обо мне за моей спиной? А теперь собираешься поведать историю нашей старой дружбы под чью-то запись, для книжки какого-то урода? Хочешь, чтобы все думали, что ты на самом деле чего-то стоишь, раз работаешь на короля? Тварь. Вот почему ты постоянно хотела меня задеть – нашелся человек, который тебя выслушает и пожалеет. Вот почему ты была такой довольной, когда покидала Ходр.