Держись ближе - стр. 17

Я горько усмехаюсь и киваю:

— Точно, ведь чертовски приятно, когда копаются в твоей голове.

— Тут важен результат, а не процесс.

— У тебя на всё есть ответ? — снова сужаю я глаза. — И откуда ты только взялся такой умный?

— Здесь я тебя не удивлю: оттуда, откуда берутся все, — смеётся он.

— Это был риторический вопрос.

Мы оба несколько секунд смеётся и замолкаем одновременно. Снова глаза в глаза. И мурашки, разбегающиеся по коже, вызывает вовсе не короткий порыв прохладного ветра. Пусть он и заставляет нас зябко поёжится, разрывая зрительный контакт. Кирилл возвращается в исходное положение, от чего ночь буквально в один миг становится холодной, а меня резко раздражают собственные ощущения. Парень утыкается лбом в большой палец и усмехается:

— Ужасно хочу тебя поцеловать, но не буду.

Вот спасибо! Это он хотел обрадовать меня или расстроить?

— А я и не позволила бы, — фыркаю я.

Он опускает руку и улыбается с наглым вызовом:

— Не советую спорить. Сейчас, когда твою кровь разбавил алкоголь, читать тебя особенно легко.

— Я не чёртова книга, — напоминаю я.

— Вот видишь. Тебя жутко злит, что я не могу тебя поцеловать.

— Почему?

— Ты пьяна, — говорит он просто.

— Почему меня должно это злить, балбес? — зло усмехаюсь я.

Он тоже усмехается и сужает глаза:

— А теперь ты рада, что причина банально проста и не касается тебя лично.

— Иди ты знаешь куда? — теряю я терпение.

Резко поднимаюсь, а оттого и опасно покачиваюсь, голова кружится. Кирилл в мгновение ока оказывается рядом, с силой прижимая меня к себе. Буквально рычит у меня над головой:

— Твою ж… Ты сейчас же отправишься спать, поняла?

— Ты мне не указ! — сопротивляюсь я.

Он на это разворачивает меня спиной к себе, стискивает сильнее и поднимает, чтобы через пару шагов опустить у окна. Снова рычит на ухо:

— Полезай. Ты и сама не хочешь сигануть с высоты третьего этажа.

— Отпусти меня, придурок! — цежу я.

Все установки летят к чертям, я дико злюсь на парня. Никто не смеет помыкать мной, как какой-то коровой. Я сама прекрасно знаю, как мне жить и что делать.

— Я сейчас рискую разбудить вулкан, но ты сама знаешь, что я прав. Одна простая случайность, и твоя жизнь кончена. Поверь, я знаю, о чём говорю.

Злость немного стихает под натиском вспыхнувшего интереса: знает, о чём говорит? Что у него случилось?

Впрочем, доставлять ему удовольствие расспросами я не собираюсь. Стряхиваю с себя его руки и рычу:

— Ладно! Только уберись от меня как можно дальше, понял?

— Ну… Я тоже не планирую сигануть с высоты третьего этажа, — делает он шаг назад. — Так-то здесь не особо разгуляешься.

— Не смешно, — ворчу я и лезу в окно.

— Чёрт, а я считал себя довольно юморным парнем, — доносится мне в спину.

— Ошибаться нормально, — возвращаю ему его же слова. — Как и признавать это.

Я останавливаюсь и опускаю лестницу, Кирилл тормозит рядом и усмехается:

— Умеешь больно быть.

Я распрямляюсь и смотрю ему в глаза:

— Слова — моё лучшее оружие.

— Осторожнее с ним, вдруг поранишь саму себя?

Я поджимаю губы. Моё лучшее оружие? Да этот придурок владеет им гораздо искуснее меня! Что, разумеется, жутко бесит. Как и восхищает, да. Чёрт.

Я спускаюсь вниз и иду прямиком к лестнице. Плевать. Я не должна тратить свои нервы на самодовольных балванов. Хватит. Я больше никому не позволю нагло вторгаться в моё сердце, чтобы он потом беспардонно его растоптал. От него и так уже ничего не осталось. Одни осколки, которые не перестают кровоточить. Да и не перестанут, пока я сама не возьмусь его склеить. Правда толку, всё равно, мало — склеенное вам, не целое.