Демон в белом - стр. 54

– Эй! – воскликнул один заключенный. – Ваше высокоблагородие! Какой сегодня день?

– Ничего себе… Полусмертный! – выглянул из-за его плеча другой, с гноящимся подбитым глазом.

– Полусмертный? – раздался третий голос. – Что Полусмертный забыл среди смертных?

– Да какой это Полусмертный! Это какой-то проклятый катамит! Черт, а он ничего!

– Лодж, не болтай чепухи. По нему видно, что знатный.

– Какой сегодня день? – повторил первый заключенный.

Я не остановился даже тогда, когда один из них закричал:

– Полусмертный! Я был на Тагуре! Помните меня?

– За что они здесь? – тихо спросил я тюремщицу.

– В основном за пьянство и дебош. К концу недели выйдут, – ответила женщина. – Но есть и те, кого загребли за разбой и убийство. Еще пара насильников. Этим сидеть несколько месяцев, пока не найдем способ их заморозить и выслать на Белушу.

Я понимающе буркнул в ответ. Белуша была колонией-тюрьмой, стоком, куда сливали грязь Империи. Я слышал о том, что в тамошних соляных шахтах заправляют банды, а небо черно от копоти. Мне стало немного жаль этих людей, какими бы ни были их преступления. Большинство из нас попадает в ад уже после смерти.

Камера Удакса была в конце коридора. Я остановился довольно далеко от решетки, на фут дальше красной черты, обозначавшей безопасное расстояние от заключенного. Если ирчтани и заметил меня, то не подал виду. Он лежал на нарах спиной ко мне. Кроме нар, в камере были умывальник и туалет – удобства, которых я никак не ожидал увидеть, учитывая, какой запашок здесь стоял. В углу на полу лежал пустой поднос.

Когда надзирательница отошла к дальней стене, скрывшись из виду, насколько это было возможно, я укутался в плащ и продолжил изучать камеру.

– Ваш китуун Барда утверждает, что ты его лучший воин, – произнес я тихо и отчетливо. – Не знаю, правда ли это, или он говорит так, чтобы дать мне повод тебя пощадить. Если это в самом деле так, то обидно будет лишить жизни такую примечательную особь из-за мелкого недопонимания.

– Особь! – ядовито каркнула птица.

– Экземпляр, если тебе так угодно. – Я отпустил плащ и сунул пальцы за пояс. – Тебе почти удалось одержать победу.

– Не «почти», – перевернулся на другой бок Удакс; во мраке сверкнули его острые черные глаза-бусины. – Ты победил лишь благодаря своему мечу.

– А ты проиграл потому, что ввязался в бой, в котором не мог победить, – возразил я, пригвоздив существо классической марловской улыбкой, кривой и зубастой. – Хорошие бойцы не начинают драку, если знают, что не могут победить.

Признаться, мне нравился этот агрессивный ксенобит. Он напоминал смельчаков, которые приходили добровольцами в Колоссо.

– Я бы победил, если бы ты дрался честно, – прищелкнул клювом ирчтани.

– Честно? – повторил я. – Ты размахиваешь зиртаа и при этом заикаешься о честности? Ну уж нет!

Я принялся расхаживать туда-сюда мимо решетки, соблюдая дистанцию на случай, если когтистая птица решит наброситься, но в целом сохраняя спокойствие.

– Из-за тебя твой народ в опасном положении, – сообщил я. – Из-за твоей выходки кастелян запер в казарме весь ваш отряд. Он считает, что вы собираетесь поднять бунт.

– Осман их арестовал?..

Удакс поднялся и, шаркая, подошел к решетке, прокаркал что-то непонятное на родном языке, потом спросил:

– За что?

– А зачем было нападать на меня? – парировал я, поворачиваясь лицом к ирчтани.