«Демон» и Маргарита - стр. 29
За спутанными ветками мелькало светлое кружево. Из-за пышных кустов, покрытых голубыми цветами, солнцем вспыхивало желтое пятно блузки… Богиня играла. Пряталась от нас, как светило за дождевой тучей. Появлялась и ускользала, оставляя в сердце тоскливый звон.
Заскучав за рутинной работой, Миландора резвилось, как игривый детеныш каффы. Пару раз мне показалось, что она и впрямь обернулась небольшим мохнатым существом. И, вильнув белым хвостиком, скользнула в щель между корней.
А затем выпрыгнула в своей невозможной блузке с другой стороны кустов. Вот непоседа!
– А что это вы за мной гоняетесь? – хихикала она, ускользая в тысячный раз. – К чему вам меня искать?
Даже у твердолобого Бычары Андреевича дыхание начало сбиваться от спусков и подъемов. Местность в этой части Садов была холмистая.
– У вас же свои важные миссии, свои пути… Что вы на самом деле ищете, заблудшие? – рассмеялась девица, вдруг выглянув из гнезда неведомой птицы.
Подобных размеров «дома» вили себе ламбикуры в Петербурском лесу, но под нынешним лежали голубые перья.
– Угомонись. И покажи выход, – сурово велел Артур, с нетерпением помахивая жезлом. Однако применить ловчие чары пока не рисковал.
Желтая блузка вспыхнула, ослепляя. И гнездо опустело.
Зато по соседнему магодреву стремительно пробежало существо чуть крупнее россохи.
– А ты сначала поймай, темный, – мурлыкнула богиня, свесив усатую морду со старой ветки. – Упустишь – горевать будешь. До-о-о-олго. Целую вечность.
– Поймать? Сама напросилась, – фыркнул князь, вбивая ботинок в лесную грязь.
Спустя пару секунд разноглазая каффа висела перед его носом, потряхивая всеми четырьмя лапами. Пальцы Артура впивались в мохнатый загривок.
Недаром в Заповеднике практиковался.
– Фу, ну и грубиян, – зашипела каффа, дергаясь в его кулаке. – Нежнее надо быть, Артур. Нежнее. Кто же так обращается с главной ценностью мироздания?
– Это ты-то главная ценность? А точно не главное бедствие?
Встряхнув негодяйку за шкирку, Арт выпустил богиню из рук. Мохнатая шлепнулась на землю, вздыбила пушистый хвост и выгнула спину.
– Шшш! Для тебя, может, и бедствие. Не спорю.
– Не шипи. Дорогу показывай, – велел он и сделал шаг, чуть не наступив на хвост замешкавшейся богини.
– Тролль! – фыркнула она, подмела хвостом тропу, побежала… и из вспышки снова появилась худая девушка в белой кружевной юбчонке.
В этот раз она шла ровно по траве и в кусты не пряталась. Только плечами подергивала да пятой точкой вертела, словно под кружевами у нее до сих пор сидела неугомонная мохнатая ипостась.
Так мы шли, пыхтя друг другу в затылок, не меньше полусферы. Мои ученические туфли покрылись лесной грязью, на плоскую подошву налипли комки глины. Колени, по новой изодранные неведомыми колючками, опять жалобно заныли.
А Миландора нет-нет да и подливала «божественных мудростей» за счет заведения.
– Бездна – это вечность. Бытие. Мироздание. Он был всем сущим и ничем конкретным, пока не появились… истории. И люди, которые их живут. Судьба придала бытию смысл. Ты в этом что-то понимаешь, да, Артур? – уклончиво уточнила Миландора, уплывая за поворот. – Вечность без смысла невыносима.
И все в таком сиятельно-филосовском духе. И бла-бла-бла, и шурх-шурх-шурх…
Челюсть Арта ритмично поскрипывала, разбавляя лесную тишь и далекое эхо любовной песни.