Дело настоящего человека - стр. 5
Довести мысль до конца Дмитрий Иванович не смог по причине вмешательства в его думы стольника Ивана.
– Бояре к тебе князь, – низко склонив русую голову, доложил стольник о визите московской знати. – Совета хотят спросить. Пускать?
– Пускай! – махнул рукой Дмитрий Иванович, и тут же через порог важно перешагнули бородатые бояре.
– Доброго здоровья тебе князь, – громко поприветствовал московского властителя, шедший впереди всех Иван Родионович Квашня. – Тут дело такое обрешить бы. Никак вот сами не разберемся.
– Чего у вас?
– Да татарин этот, Карача в смущение нас ввел, – развел руками под радостные кивки свих сотоварищей Иван Родионович. – Мы выход в восемь тысяч рублей серебряных для Тохтамыша по твоему указу собрали и в восемь мешков зашили. Все, как положено сделали, как ты нас учил, и печатью твоей нитки скрепили. А Карача этот требует лично для себя полмешка. Говорит опять же, что тоже положено так. Вот мы и пришли узнать, как быть-то?
– А что, правда, так положено? – зачесал висок Дмитрий Иванович, выискивая глазами в боярской толпе кого-нибудь постарше.
– Был прежде такой обычай, – закивал морщинистым лицом старик Белеут. – Давали бывалыча десятую часть послу, чтобы он перед ханом про нас по хорошему говорил. Ведь как прежде бывало: дашь мало послу, он такого наговорит, что потом только держись. Послы-то сам знаешь князь, какой народ зловредный. С ними всегда ухо востро держать надо. Потому и отдавали всегда десятину им с большой охотой. Пусть жалко было, но охоту в себе всегда находили.
– Верно молвишь Михайло Данилович, – удовлетворенно кивнул князь, – если послу руку не позолотить, он перед ханом за нас втридорога отыграется. Дайте ему, сколько просит, а то мне на днях самому в Сарай ехать и потому сами понимаете, что дурной славы вперед себя пускать не хочется.
– Да мы бы и дали, – тяжело вздохнул Квашня, – только мешки-то те печатью твоей опечатаны. Вот всё дело-то в чем. Разреши печать с одного мешка снять. Пошли Симоновского, печатника своего, пусть печати снимет, а отсыпать послу мы уж сами отсыплем. Не сомневайся. Все, как положено сделаем.
– Это как это печать снять? – насторожился Дмитрий Иванович. – Это так не пойдет. Это я сейчас печать разрешу снять, а вы полмешка Караче отдадите, а половину другой половины по своим закромам растащите. Знаю я вас. Не пойдет так. Не дам печатей снимать.
– Да ты что князь?! – в один голос взвыли бояре. – Да когда же такое было-то? Да чтоб мы? Да из княжеского мешка? Никогда такого не было.
– А всегда чего-то никогда не было, а потом вдруг стало, – погрозил просителям пальцем властитель. – И с памятью у вас други мои тоже не очень вроде? Неужто запамятовали?
– Так сам же говорил: кто старое помянет, тому глаз вон.
– Ладно, – махнул рукой князь, – слушай мое слово. Печать снимать запрещаю, а полмешка серебра Караче обеспечьте. Где вы его возьмете, меня то не касается, но чтобы посланец был доволен, как девка после сговора. Понятно или еще повторить?
Бояре возмущенно замотали бородами, но сказать в ответ ничего дельного не смогли, а только мычали и хмыкали, топчась на месте у порога. Сколько бы они протоптались там, одному Богу ведомо, но расторопный стольник крикнул дружинников, и те вежливо, но упрямо выдавили знать из княжеской светлицы. Лишь с самого порога Квашня последнюю просьбу крикнул.