Давным-давно…3 Обыграть судьбу - стр. 21
– Тогда я оставляю за собой право рассказать вашим родителям всю правду о происходящем. И сделаю это как можно быстрее, потому что не собираюсь проделывать обратный путь верхом.
– Ой, – наследница махнула рукой, – да делайте уже всё, что считаете нужным.
Алисия поднялась в седло, устроилась поудобней и слегка натянула повод, заставляя животное пойти шагом. Медленно выехала в открытые ворота. Ощущая на себе горящий взор советника отца, она едва сдерживалась, чтобы не начать ёрзать в седле и держать величественную осанку, но как только за её спиной с глухим стуком закрылись ворота, послала лошадь в галоп и засмеялась.
Не успели зеваки опомниться, как незнакомец на глазах изумлённой толпы выбежал в противоположные ворота, обратился в дракона и тут же взмыл ввысь. И пока все, дружно ахнув, провожали взглядом тёмную фигуру в небе, во дворе появился Алиар. Он направился в башню, а через какое‐то время вышел оттуда в сопровождении Давира.
Здоровяк с ног до головы был закован в чёрные зачарованные доспехи, украшенные рунами и символами смерти. Поговаривали, Алиар выпросил их у Совета специально для своего подопечного. За спиной великана в ножнах покоился двуручный меч. Давир послушно следовал за своим врачевателем. И вроде бы ничего необычного в этом не было, воин как воин, вот только вокруг него виднелась серая дымка.
Глава 10. Тёмная империя
Джим то приходила в сознание, то вновь впадала в беспамятство. Выныривала на короткое время из темноты и снова погружалась в её пучину. Сознание разрывалось между Светом и Тьмой, а тело не слушалось. А иногда, как вспышка, перед глазами начинали мелькать разные образы, и тогда Джим становилось страшно. И не было ни конца ни края этому кошмару. В такие моменты она хотела кричать, но каждый раз крик застревал где‐то на полпути, в гортани. Хотела проснуться – и не могла. Тогда она начинала метаться и стонать.
– Проснись, – прошелестел ветер. – Проснись! – звал голос, волнуя душу и заставляя сердце биться быстрее.
Джим вздрогнула. Открыла глаза и уставилась на высокий потолок, украшенный позолоченной лепниной. Перевела взгляд на огромный зарешёченный оконный проём, обрамлённый небольшими выступающими колоннами, за которым стояла беспросветная серая мгла. В комнате царил полумрак. Она села на кровати и откинула одеяло. На ней была надета длинная женская сорочка. Осторожно дотронулась до шеи. Так и есть: странное украшение было по-прежнему на ней. В поисках застёжки тщательно ощупала обруч. Последнее, что она отчётливо помнила, так это то, что на них напали. И она утонула. Но как ни старалась, не могла вспомнить, что происходило после.
Осторожно свесила ноги и с интересом посмотрела в ту сторону, откуда доносились приглушённые голоса. В комнате была одна‐единственная дверь, но зато какая! Двухстворчатая, чуть ли не до самого потолка и вся сплошь украшенная императорскими символами.
«Что‐о‐о? Императорскими?»
Она вскочила и бросилась к двери. Ей нужно было срочно кое в чём убедиться. Но комната вдруг поплыла перед её глазами. Она словно слепая выставила руки перед собой. Сделала шаг. Другой. И рухнула как подкошенная.
Дверь открылась. И в помещение прошествовали слуги с огромными светильниками в руках. Комната тут же озарилась светом. Следом ворвались женщины: одна из них бросилась перестилать постель, другая – накрывать на стол, а третья развешивала и раскладывала по полкам в огромном резном шкафу свежевыглаженные вещи.