Даурия - стр. 90
– А где паспорта, господин кузнец? – спросил Каргин, подходя к Нагорному, усаженному понятыми на стоявший подле порога чурбан.
Нагорный с ненавистью посмотрел на него и ничего не ответил.
– Что, язык отнялся? – прохрипел Каргин. – В морду дать тебе, чтобы разговорился, а? Могу оказать тебе эту любезность, – и он ударил Нагорного по лицу.
Нагорный покачнулся, выплюнул окрашенную кровью слюну и по-прежнему продолжал молчать. Каргин собирался ударить его снова, но в это время шаривший под крышей Платон крикнул:
– Нашел! – и, спрыгнув с сундука, подал Каргину бумажник красной кожи, завернутый в клеенку.
В бумажнике лежали четыре паспорта, триста рублей денег и удостоверение, выданное управлением горнозерентуйского горного округа на имя начальника геологоразведочной партии, инженера Фивейского.
– Чисто работают, сволочи, – разглядывая документы, с нервным смешком проговорил Каргин.
Семен Забережный поил на ключе коня, когда на дороге от кузницы показались понятые, в середине которых шагал со связанными руками Нагорный. От неожиданности Семен оцепенел, покрылся холодным потом.
В тот вечер, когда он вернулся домой из своей поездки в конвое губернатора на Аргунь, Нагорный пришел к нему. После небольшой выпивки он спросил Семена:
– Хочешь, Семен, сделать одно доброе дело и заработать? Очень хорошо заработать?
– Смотря по тому, какое дело, – ответил Семен. – Может, ты мне предложишь Сергея Ильича зарезать. Дело это, конечно, доброе, да ведь оно тюрьмой пахнет.
– Резать, брат, никого не придется. Требуется только подать хорошую тройку на прииск Шаманку и отвезти до следующего станка четырех инженеров.
– С чего это ты об инженерах хлопотать вздумал? Инженеры по прогонным листам ездят. Их на каждом станке тройки дожидаются… Хитришь ты что-то, как я погляжу. Давай лучше в открытую играть. Если дело подойдет, возьмусь и сделаю, если нет – ищи другого, а я тебя не выдам. Я ведь немножко догадываюсь, из какой ты братии.
И Нагорный решил поговорить с ним откровенно. Он сказал, что на днях из Горного Зерентуя должны бежать четыре видных революционера – большие и очень нужные на воле люди, закаленные борцы с самодержавием. Их нужно доставить в Сретенск, и как можно быстрее, а там о них должны позаботиться другие люди.
После всего, что слышал Семен от Нагорного во время прежних бесед, внутренне он был готов к тому, чтобы помочь в крайнем случае таким людям. И вот этот случай представился. Подумав немного, он сказал Нагорному:
– Попробую тебе помочь. Зарабатывать на таком деле не стану, а подыскать подходящих ямщиков попытаюсь.
И Семен успел уже договориться с контрабандистом Лаврушкой, человеком отчаянной жизни, о лошадях и даже вручить ему полученный от Нагорного задаток. Лаврушка выговорил условие – в случае неявки пассажиров в указанное место к указанному сроку оставить задаток за собой. Он был готов к выезду по первому слову, а Семен ждал этого слова от Нагорного.
Вот почему Семен был совершенно ошеломлен, когда увидел, как шел и пошатывался на ходу Нагорный, низко опустив свою курчавую голову. «Если выдал, значит, заберут сейчас и меня», – подумал Семен, не двигаясь с места.
Поравнявшись, Каргин и понятые поздоровались с Семеном, как всегда, а Нагорный даже не взглянул на него. Стараясь не выдать своего смятения, Семен спросил Каргина: