Данияр. Не буду твоей невестой - стр. 12
Я не отвечаю. Просто киваю. Этого достаточно.
– Мадина, пойдём, я тебя познакомлю с моей подругой детства! – вдруг мягко говорит мама, касаясь моего локтя, и я выдыхаю так, что, кажется, в груди аж сжимается что-то от облегчения.
– Конечно, мам, – спешно соглашаюсь и поворачиваюсь, иду за ней, не оглядываясь.
Мы уходим, и только когда оказываемся за спинами мужчин, я понимаю, насколько у меня пересохло в горле. Я спешно беру стакан воды со столика у стены и почти залпом его выпиваю, будто неделю по пустыне бродила.
Мама подводит меня к высокой полноватой женщине с приятным лицом и покрытыми волосами. У неё живой взгляд и идеальная белозубая улыбка. Женщина с интересом рассматривает меня.
– Здравствуй, малышка Мадина! – улыбается она. – Рада увидеть тебя снова! Я ведь видела тебя в последний раз, когда тебе ещё и года не было. Какая красавица! Настоящее сокровище!
– Спасибо, – улыбаюсь и чувствую волну гордости, что исходит от мамы.
Дальше они болтают так, будто меня рядом и нет. Я, признаться, даже имя этой женщины не запоминаю. То ли Заира, то ли Ясмина. Да и разговор их я уже толком не слушаю, потому что у меня в сумочке вибрирует телефон.
Я отхожу на шаг и достаю смартфон. Экран вспыхивает сообщением.
Натан.
О, Всевышний! Я так ждала!
Сердце делает сальто, а улыбка сама расплывается на губах.
«Ты потрясающая. Видел твоё фото. Моё сердце остановилось. Можно ещё? Только для меня… ты очень нужна мне, Мади»
Я закусываю губу. Отвечаю:
«Ты тоже мне нужен. Очень. Скучаю.»
Конечно, стоять вот так на приёме и пялиться в телефон – совершенно некрасиво и некультурно, поэтому я решаю найти укромное местечко, чтобы скорее прочитать, что же он мне ещё написал, потому что карандашик внизу под строкой забегал, а значит Натан набирает ответ.
– Мам, я отойду в уборную, – шепчу матери на ухо. Она кивает, отпуская, и я выхожу из зала, устремляясь подальше от людей.
Иду в сторону уборной, но туда решаю не заходить. Нахожу маленький, укромный закуток, где гул приёма становится просто шумом за стеклом.
Открываю наш чат и читаю снова. Перечитываю его сообщение, наслаждаясь каждым словом. Смотрю на фото, которое отослала раньше. Ничего особенного – селфи в зеркале, строгое, но красивое.
Недавние свои фото, в шикарном платье и диадеме, подаренной отцом, я отправить не успела. Палец подрагивает, хочу отослать Натану еще и его, порадовать…
Он пишет снова.
«Слишком официально. А я скучаю по тебе… По тебе, настоящей. Ты знаешь, что я хочу.»
И тут… тёплая радость гаснет.
Внутри словно осадок какой-то собирается. Будто тонкий налёт на стекле – почти не видно, но сквозь него уже не так ясно. Горчит.
Я не хочу грубить. Не хочу казаться холодной. Между нами не было физической близости, только поцелуи, но мы знаем, что рано или поздно это обязательно произойдёт, и всё же…
Сейчас его просьба звучит, пожалуй, слишком.
Я закусываю нижнюю губу. Замираю, думая, как ему ответить. Потом открываю фронтальную камеру, приподнимаю волосы, поворачиваю шею. Снимок получается… мягким. Силуэт, изгиб, немного ключицы и те под тканью платья. И всё.
Снимок достаточно открытый, но не пошлый. Женственный.
И только собираюсь отправить, как едва не роняю телефон, когда над ухом раздаётся уже знакомый низкий голос:
– Для кого ты сделала это фото?