Далекое море - стр. 8
– Хочешь риса? Можно добавить в рамён. Обжигающая лапша и холодный рис просто созданы друг для друга! – вступила сестра, кажется пытаясь разрядить атмосферу.
– Не-е, – отозвалась она, первой опустив палочки на стол.
Мать же продолжала:
– Прям беда с этим весом – постоянно набираю… Но риса мне все-таки дай. Давненько лапшой не баловалась – аж слюнки побежали… Калорий, правда, в ней ого-го!
Они с сестрой, которая уже успела подсуетиться с рисом, переглянулись. Как бы там ни было, сегодня ее первый день в Нью-Джерси. «И что ни говори, мама есть мама… к тому же еще не прошло и часа с момента их встречи после продолжительной разлуки. Так что пока рано заводиться», – пыталась успокоить она себя.
Нынче не как раньше: все эти пять лет они постоянно обменивались короткими сообщениями и новостями, частенько общаясь по видеосвязи, а потому, несмотря на долгое расставание, обсуждать им было особо нечего. Однако стоило после обеда вернуться из школы племяннице Джени, как сразу стало понятно, насколько натянуто-неловким было воссоединение их троицы – матери и двух сестер. Лишь с появлением Джени заструилась искренняя радость от долгожданной встречи. Тиканье часов, до этого беспардонно вклинивавшееся в их разговор, вдруг сошло на нет, и обстановка в доме заметно оживилась.
Джени была начинающей балериной и готовилась к поступлению в колледж. Сестра всегда переживала, что дочке не удастся конкурировать с местными девочками, чьи ноги на пядь длиннее азиатских, но та за последние несколько лет успела сильно вытянуться – и сейчас перед ними в гостиной стояла удивительно изящная девушка. Ее густые блестящие волосы до середины спины не свисали, а буквально низвергались водопадом черных прядей – неизменная примета юности, а ноги (видимо, благодаря бабушке) были длинными и стройными. Не азиатка и не европейка, она казалась каким-то новым подвидом хомо сапиенс.
– Вот это да, наша Джени по красоте перещеголяет даже Ким Ёну!
Сияющая улыбкой Джени оказалась в ее объятиях.
– Thank you, тетя, я так рада! Welcome[9] в Нью-Джерси!
Прижав к себе племянницу, она вдруг подумала, что обнимает чистую, первозданную молодость, девственную цветущую красоту. Было неожиданно приятно ощутить прикосновение упругих девичьих плеч, груди и мускулистых рук. Удивительно редкое переживание. Подобного она не испытывала даже со своей дочерью. Она как будто прикоснулась к самой юности, чистой и искренней.
Шестнадцать, тогда ей было ровно столько, сколько и Джени. И она совершенно не знала, что собой представляет. Заплетая длинные волосы в косы, облачалась в мешковатую школьную форму или же в свободную футболку с джинсами. Хотя несколько ее фотографий в платье и со шляпкой все же имелись. Но вот о теле воспоминания отсутствовали напрочь. В те времена в Корее девочкам-подросткам не полагалось любоваться женским телом. Кто знает, возможно, это табу для нее самой актуально и поныне.
– Тетя, а бабушка балетом занимается! – сообщила Джени, потягивая молоко с порошком женьшеня, только что приготовленное для нее сестрой. – Говорит, с возрастом тело обвисает, а балет все подтягивает – на старости лет самое то. Бабуля у нас ого-го какая подкованная. Только вот беда: она не только повторяет за мной балетные па, но еще и на питание мое посягает.