Цзи - стр. 51
– Запомни, генерал-майор, – говорил Мурзинов Огневскому перед операцией, (даже он подхватил проклятое прозвище!). – Твой «Лорнет» должен сработать только в двух случаях. Первый, если мы возьмем Хази, но тихо уйти с ним не сможем, если поднимут тревогу. Тогда делаешь так: южнее домика, за помойкой, у духов что-то вроде стоянки транспорта, джипы в основном, но есть даже БТР. Наводишь ракету туда, выйдет знатный трах-бабах. Насчет гражданских не переживай, их давно в селе не осталось, народ разбежался еще во время первой войны. Стояло брошенное, пока недавно боевики госпиталь не устроили. Шарахнешь по технике, отвлечешь их и дашь нам шанс убраться в лес. Надо очень постараться забрать Хази живым, устранять будем только в крайнем случае. Ну и второй вариант… – Майор неожиданно слегка улыбнулся, но совсем невесело. – Это если взять его не удастся. В этом случае ты и будешь «оружием последнего шанса». Тогда наводишь на дом или на любую точку, где будет Хази. Мы постараемся задержать его на одном месте, чтобы тебе хватило времени. Он не должен уйти живым, ни при каких условиях. Понял? Нет, точно понял? Даже если в зоне поражения буду я, – он почему-то проводит рукой по волосам, – все равно ракета должна прилететь. Это приказ, сержант, подтверди, что принял.
– Так точно, – ответил Огневский, хотя внутри его всего обдало холодом.
Андрей вернулся в хостел часам к десяти вечера и наткнулся в холле на оживленную многоязычную толпу. Точно, ведь новогодняя ночь!
– Эй, чувак! – обратился к нему по-английски какой-то веселый негр, уже серьезно поддатый. – Ты похож на того, кто ценит хорошие напитки. Скинемся на бутылку рома?
Андрея слегка покоробило – что, на алкаша стал похож? Но он уже приучился в своем путешествии доверяться прихотливой китайской судьбе. Да и чернокожий парень так искренне и весело улыбался, что язык не повернулся отказать.
Взяли полтора литра «Гавана Клуба», уселись за большой общий стол среди прочих гостей.
После первой оказалось, что новый приятель Огневского – настоящий кубинец. Выпили за Victoria Siempre, Че, Фиделя и Рауля. Парня звали Гидо, он познакомил Андрея со своей подружкой-китаянкой. Та была неразговорчива, но задорно выпивала, наравне с мужиками.
– Еще за этого надо… – объявил кубинец. – Ну как его… Был у вас лидер, лысый такой, смешной.
– Ленин, что ли? – не понял Андрей.
– За Ленина тоже, но потом. Другой, как его, Н-никита!
– Хрущёв? – поразился Огневский. – За него-то зачем?
За этого он, кажется, еще ни разу в жизни не поднимал.
– Да, да! – обрадовался Хоакин. – Khrushchev! Главный друг нашей Революции!
– Ну ладно, за Никиту! – впервые за долгое время рассмеялся Андрей.
Вокруг за столами гудел саньлитуньский «интернационал». Все знакомились, говорили кто откуда, Андрей особо не запоминал.
Где-то четверть составляли молодые китайцы, приехавшие в Пекин из провинций. Для них поселиться в хостеле с иностранцами и попрактиковать английский было, похоже, одним из столичных развлечений. Остальные были западные иностранцы разных мастей, они Огневского интересовали мало. Кто запомнился, так это пара южноазиатов, таец и два малайца. Почему-то запали в душу слова отца про далекий теплый Таиланд. Идея тропической Азии с пальмами, океаном и джунглями на склонах гор как-то исподволь поселилась в сердце – и, похоже, надолго.