Цзи - стр. 53
Операция провалена – почти. Может, недооценили охрану села, слишком хорошо хитроумный Хази подготовился к неожиданностям. Как там говорил майор, «бесовское чутье»… А может, он что-то знал, значит, где-то в цепочке посвященных в операцию случилось предательство. Гадать смысла нет, теперь это неважно.
Важно, что остается тот самый, пресловутый «последний шанс».
Андрей снова прижимает лицо к окуляру целеуказателя. Наводит перекрестье прицела на крышу дома. Хази о чем-то громко говорит и тычет пальцем в Мурзинова.
Огневский выдыхает и плавно нажимает кнопку на правой стороне прибора.
В углу обзора вспыхивает желтый квадратик. Это означает, что радиосигнал устройства принят на ближайшем посту, оттуда по цепочке передан за сто сорок километров к северу, в Моздок, на военный аэродром. Пилот, ждавший в кабине Су-24, начинает взлет.
Андрей смотрит в другой угол обзора, где пошел отсчет, – 330 секунд, 329… Штурмовику нужно пять с половиной минут, чтобы примчаться сюда. Теперь главное – не отрывать перекрестье до конца отсчета и надеяться, что проклятый иорданец не уйдет далеко от домика.
Как только самолет окажется над селом, он считает рассеянное излучение – лазерный луч «Лорнета», отраженный от помятой крыши. Выпустит ракету, которая автоматически наведется туда же. Не останется ни дома, ни Хази, ни боевиков вокруг него, ни Мурзинова, ни покойного уже Кистененко. Даже останков толком не будет.
Толстому такое не привиделось бы и в страшном сне…
Не сдвигая перекрестье, Андрей смотрит на Мурзинова, того держат двое здоровяков в камуфляже.
«Простите, товарищ майор, – беззвучно обращается он к командиру. – И будьте вы прокляты за свой приказ, с которым мне теперь жить».
Секунды еле ползут. Внутри дома какое-то движение, с улицы подходят еще несколько человек.
«Не торопитесь…» – мысленно просит их Огневский.
220, 219…
Несколько человек поднимают Мурзинова. С возгласами, в которых мешаются чеченский язык и русский мат, тащат куда-то в сторону, за край обзора. А скоро и вся толпа уже не видна с позиции Огневского. Хази идет последним.
Яростно выругавшись про себя, Андрей отрывается от окуляра. Что теперь делать? Устройство предусматривает сигнал «отбой» для самолета, но тогда ракетный удар не состоится, уже без каких-либо шансов.
Андрей в растерянности смотрит вниз на опустевший двор. А потом, в очередной раз выругавшись про себя, поднимается.
«Ты прекрасно знаешь, что нужно теперь делать, – говорит он себе. – Просто тебе это очень не нравится…»
Быстрый взгляд в окуляр – 196 секунд.
Должно хватить, село-то крохотное. Андрей вспоминает план местности: майора потащили в ту сторону, где вроде бы небольшая площадь.
Спуститься, увидеть, куда Хази утащил Мурзинова, и успеть навести туда прежде, чем прибудет самолет. Конечно, это огромный риск – чем ближе к селу, тем больше шанс быть схваченным. Но деваться уже давно некуда.
Андрей пробирается вниз через лес. Останавливается у самого края деревьев – сладкого запаха уже нет, сильно почему-то воняет соляркой и бензином.
Село стоит темное и пустое, шумно только в районе площади. Андрей проходит метров сорок под сенью деревьев, пока не находит более-менее подходящее место, с прямой линией обзора.
Посреди площади торчит несколько бетонных столбов, видимо, остались от какого-то разрушенного строения. К одному из них под общий гогот привязывают Мурзинова.