Цитадель - стр. 10
– Если девушка нравится нам, женщинам, – это одно. Но мужчины – это совсем другое, У них свой взгляд, ведь так? – заметила Кин, возвращая Дзэнко чашечку для саке. Она была любительница выпить.
– Ну уж, – запротестовал Дзэнко. – Не следует чересчур полагаться на мой вкус! Возьмем, к примеру, современных студенток. Эти девицы с выстриженными челками, да еще одетые на европейский манер, – это же просто кошмар! Увольте!
– Хосои-сан, мы же не ищем любовницу для иностранца. Среди здешних хангёку наверняка найдутся писаные красавицы в вашем вкусе, – улыбнулась Кин.
– У меня злой язык. Девушки меня боятся.
Не успел он закончить фразу, как на лестнице, ведущей на второй этаж, послышался топот легких ножек, защебетали голоса. В гостиную вошли несколько девушек – ярких, как цветы. Их сопровождала наставница.
– Мы не опоздали? – спросила пожилая гейша, с порога начиная настраивать сямисэн.
Предлог для встречи был найден вполне благовидный: супруга высокопоставленного чиновника из провинции осматривает Токио и хочет увидеть красочный танец в исполнении юных гейш, чтобы остались яркие воспоминания. Поэтому девушки были пышно разукрашены и походили на цветущие пионы. Кимоно на них тоже были чересчур ярких расцветок, – не такие, что принято надевать на дневные банкеты.
После вступительной части девушки начали танцевать, меняясь парами. Те, кто в данный момент не был занят танцем, прислуживали за столом: расставляли блюда, подливали саке. Томо саке не любила, но время от времени подносила чарку к губам, чтобы чем-то занять руки. При этом она пристально наблюдала за танцем и рассматривала девушек, беседовавших с Дзэнко и Кин.
Всем им было лет по четырнадцать-пятнадцать. Две девушки являли собой изумительную по красоте пару – точь-в-точь цветущие сакура и слива. Но когда во время танца одна из них подняла руку, обнажилась костлявая и чересчур смуглая рука. Жалкое зрелище! У второй при ближайшем рассмотрении обнаружились глубокие носогубные складки, расходившиеся от острого, как клюв, носа, и в улыбке сквозило что-то хищное. Весь ее облик неуловимо напоминал серую цаплю. При одной только мысли о том, что такое «сокровище» войдет в их семью и будет расти, превращаясь в зрелую женщину, у Томо даже озноб пробежал по спине. И тут она в первый раз ощутила прилив благодарности к мужу, доверившему выбор наложницы именно ей.
Когда юные гейши ушли, Томо поведала о своих впечатлениях Кин.
– О-о, у госпожи острый глаз, – заметил Дзэнко.
За последние дни, сопровождая Томо на смотрины, Кин и сама убедилась в проницательности Томо. Это внушало скорее страх, нежели восхищение. Ей становилось как-то не по себе оттого, что женщина, никогда не позволявшая себе малейшей критики в адрес другой женщины, способна на столь беспристрастную и нелицеприятную оценку достоинств и недостатков кандидаток в любовницы мужа.
Поразительный случай произошел при смотринах девицы, которую привела Осигэ, владелица галантерейной лавочки. Девица приходилась младшей сестрой местному золотых дел мастеру и отличалась весьма миловидной наружностью, что-то трогательно лепетала, так что Кин была совершенно очарована. Однако Томо лишь головой покачала.
– Они говорили, что ей шестнадцать… На самом деле ей все восемнадцать. К тому же не верится, что она сохранила невинность, – смущаясь, проговорила она.