Цикт «Следствие ведет Кларина Риц», 3 книги в 1 - стр. 32

– Да ты смерть, что ли, видела?

– Видела.

Лицо Кларины помертвело, а Люренц вспомнил про ее отца и покраснел. Они молча сверлили друг друга взглядами. Он не хотел плыть вовсе. Внутреннее чутье твердило ему, что быть беде. А у его стажерки, при всех прочих достоинствах, совсем не было магии. К тому же лишь чудом накануне она осталась жива. И он бы себе не простил ее смерти.

Она, кроме того, что не хотела превратиться в бумажную крысу и остаться не у дел, мучилась от чувства вины, что вчера сбежала через портал с Рильхмайером, будь он неладен. Вместо того чтобы стойко плыть на лодке, как и положено нормальному констеблю.

Кинсдахд хотел уберечь ее, а она мечтала работать в поле. Как отец. Гадкие мыслишки тихо нашептывали, что в "поле" отец же и скончался, а ведь он был опытным полицейским, не лишенным магического дара.

Клара мотнула головой, словно надеялась, что эти темные и тягучие, как болотная жижа, мысли по инерции выскочат оттуда.

– Послушай, Кинс, – начала она как могла мягко. – Со мной все в порядке, ясно? Как я научусь полицейскому делу, если оставлять меня в участке?

Это был удар под дых, и Люренц вздохнул. Опустил голову, воткнул руки в бока и покачал головой.

– Меня во всем слушаться, ясно? Ни одного лишнего движения в сторону. Ни звука, ни вопроса или замечания. Там будет настоящая заварушка, Клара. Мы можем все остаться на том болоте.

Кларина спешно закивала. Она радовалась, что добилась своего. Но эту радость все равно отравлял червячок сомнения, в котором она бы никому и ни за что не призналась.

Вскоре полицейские выдвинулись в путь, погрузились на казенные лодки и отплыли, перед этим выслушав пафосную речь инспектора.

Клара некоторое время еще кипела внутри от того, что Вунсон так поступил с ней. Отыгрался за то, что сначала Кинс из-за грибного варенья, а потом и Рильхмайер посмели указывать ему.

Люренц на своем краю лодки сидел сам не свой. Он будто ощетинился, был настолько на взводе, что Риц предпочитала лишний раз не заговаривать с ним. Да и другие констебли выглядели не лучше. Вон они какие сидели в соседних посудинах: хмурые, злые, бледные. Кто-то сжимал зубы, кто-то весла, некоторые – колени. Эти последние явно хотели засунуть между них голову и ничего не видеть и не слышать минимум до завтрашнего утра.

Но посреди болота из лодки не выпрыгнешь, деваться им было некуда, тем более под командованием Вунсона. Как он говорил: "Назвался полицейским, полезай в трясину и разделайся с очередной тварью”.

Тридцать девять. Именно такое число чудищ он назвал в своей воодушевляющей речи. И были они пойманы полицейскими Мюста под его командованием. Правда, не все те герои дожили до сегодняшнего дня, когда у остальных появилась возможность изловить и сороковую тварь.

Кларина сглотнула. По сравнению с огромными болотами она ощущала себя беспомощной щепкой. Серые тучи отражались в воде и делали ее тяжелой и мрачной. Туман жил своей жизнью и заволакивал все вокруг. Кусты, кувшинки, камыши и деревья со мхами он превращали в шевелящихся монстров. От криков местных животных у Кларины седели волосы, а лодка иногда цепляла днищем что-то в воде. Девушка уговаривала себя, что это ветки упавших деревьев, а воображение рисовало когти живоеда, коварно проплывающего под водой.