Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война - стр. 12
Вперед вышел начальник лагеря, в общем-то, невредный (по сравнению с большинством его коллег), хоть и строгий, мужик, просто на такую бесчеловечную должность вышестоящими товарищами поставленный. Старший лейтенант ГБ Востриков и сам не зверствовал над заключенными и, по возможности, сдерживал своих особо ретивых подчиненных. Но над некоторыми писанными и неписаными законами лагерной жизни, с которыми он был внутренне не согласен, начальник все же был не властен. Востриков не мог в достатке накормить своих заключенных, получая на них продовольствие в соответствии с нормами, разработанными какими-то очень уж далекими от реалий умниками и способствующими не увеличению производительности их рабского в прямом смысле слова труда, а постепенному истощению и ослабеванию, что, наоборот, в итоге снижало ту самую вожделенную выработку. С большим трудом ему удалось, не то чтобы искоренить, но в значительной степени уменьшить воровство на кухне, убрав с хлебных мест урок, но привлечь этот «социально близкий» контингент к полноценной работе, оставаясь в рамках закона и инструкций, у него до сих пор никак не получалось. Чему, в общем-то, очень способствовал и его заместитель по режиму лейтенант ГБ Сойкин, и спускаемые сверху директивы, велящие максимально гнобить политических и привечать уголовных, должных, по чьему-то бредовому виденью, в скором времени чуть ли не перевоспитаться и выйти на свободу полноценными строителями социализма.
Востриков прокашлялся в кулак и без натуги, не особенно громко заговорил. Заключенные притихли, стараясь не пропустить ни слова и наконец-то уразуметь, и какие это такие изменения в их нынешней тяжкой жизни грядут: еще большее, не дай бог, закручивание гаек или, аж не верится, послабление какое-никакое последует? Уже недели две, как по зоне распространялись слухи, шедшие и от редких вольнонаемных и от нескольких сравнительно незлых конвоиров, о какой-то все с ног на голову переворачивающей речи самого главного в стране усатого пахана, непосредственно затрагивающей интересы зэков, особенно 58-й статьи. Наиболее здравомыслящие политические таким слухам не верили, что они, дети, что ли, в добрые сказки верить? Но тут один из вольняшек, не очерствевший душой ссыльнопоселенец, работавший теперь (как и прежде в звании зэка) в плановом отделе лагеря, совершенно бесплатно, исключительно из добрых и товарищеских побуждений, поделился с кладовщиком лагерной столовой первоисточником этих самых слухов – то самой газетой «Правдой», распечатанной в читинской типографии больше двух недель назад.
Недавно назначенный (в рамках борьбы с воровством на кухне) на хлебное место кладовщик был из уголовных, но не блатных (убил стулом, слегка не рассчитав удара, очередного хахаля своей блудливой жены). Непосредственно его речь товарища Сталина уж точно не задевала, но почему бы не порадовать товарищей? Большинство людей почему-то радуются лишь, когда что-то хорошее делают для них (а у соседа корова дохнет: мелочь, а приятно); меньшинству же наоборот – приятно доставлять радость другим. Ценную газету добросердечный кладовщик из рук не выпускал, но читать в своем присутствии давал каждому желающему, причем тоже совершенно бесплатно. При всем, очень мягко говоря, недоверии к этому печатному рупору партии, и прочитавшие неожиданную передовицу и те, кому эти прочитавшие передали ее смысл, исподволь начинали надеяться на чудо справедливости в отношении собственной горькой участи.