Чужое солнце. Начало - стр. 3
Хельга открыла дверь. Здесь было немного светлей, хотя окно тоже было плотно зашторено.
Она вспомнила обстановку в доме бабушки Паулины. Та свое жилище превратила в подобие этнографического музея быта конца XX века. Нашарила на стене электрический выключатель и щелкнула им. Кухню залил тусклый свет маломощной стеклянной лампочки.
– Этого не может быть, – прошептала она, оглядывая обстановку.
Об ее ноги терлась трехцветная кошка. Терлась привычно безо всякой опаски, как и ластятся кошки к хозяевам.
Хельга огляделась. Сказать, что она была в ужасе, значит не сказать ничего. Небольшая кухня с допотопными посудными шкафами, большим обеденным столом и деревянными табуретами. Облупленная электрическая плита с круглыми конфорками, заставленная сковородами и кастрюльками со снедью. Если бы она в свое время не видела такой у Паулины, то даже не знала, как подступить к ней.
– Господи, – неожиданно даже для себя прошептала она. – Что же это?
Даже после гибели Кирилла она ни разу не вспомнила о древнем божестве предков.
– Оля, ты чего бродишь среди ночи? – донесся из спальни мужской голос.
Говорили по-русски. Она понимала этот язык, хотя и не могла вспомнить, почему понимает его. И не сразу сообразила, что обращаются к ней. Она взяла было кухонный нож, лежавший на пустой сковороде. Но почти тотчас бросила его обратно. Села на табурет и стала смотреть в темноту спальни. В голове у нее в этот момент было пусто.
В спальне послышался негромкий шум и такие же негромкие осторожные шаги. Через несколько мгновений в дверном проеме появился светловолосый мужчина среднего роста. Он прикрывал глаза ладонью, и потому Хельга почти не видела его лицо. На нем было поношенное нательное белье. На шее из-под футболки выскочил маленький нательный крестик на кожаном шнурке.
Мужчина прошел за стол и тоже устроился на табурете.
– Не спится?
Теперь Хельга могла рассмотреть его лучше. Примерно ее возраста, с обычной европейской внешностью. Она смотрела на него, не чувствуя ничего. Она его не знала и не видела никогда. А он смотрел на Хельгу слегка встревоженно. Но было заметно, что еще не пришел в себя ото сна.
За окном снова послышался нарастающий гул.
Кошка запрыгнула мужчине на колени и свернулась калачиком.
Хельга встала и подошла к окну, взялась было раздернуть плотную штору.
– Что ты делаешь?! – остановил ее мужчина.
На мгновение в его взгляде мелькнул страх.
– Что это за звук. Я не понимаю, – почти прошептала она.
Хельга посмотрела на отражение в стеклянной дверке кухонного шкафа. Внешне она почти не изменилась, только прическа выглядела ужасно.
– Ты чего, Оля? Это бомбардировщики … Надо было сразу выкинуть эти консервы, – негромко сказал он. – Я же говорил, сначала дай Мурке попробовать …
Она села напротив него. В этот момент ее снова накрыло давешним страхом.
– Как тебя зовут?
Теперь и в его глазах застыл неподдельный ужас.
– Андрей … Тебе плохо? Какую таблетку принести?
– Не нужно таблеток, Андрей. Мне просто нужно подумать … Я не понимаю, что происходит … Я не понимаю, что произошло … Какой сейчас год?
– Три тысячи двадцать пятый …
– Мы на Титане?
– Какой Титан, Оля? В Новой Ладоге мы. Под Петроградом.
К утру в ее положении так ничего и не прояснилось. Андрей вообще ничего не понимал. Списывал все на просроченные консервы, которые добыл у какого-то жульена. Что за жульен? При чем тут вообще старинное блюдо с грибами? Но благо уже, что не сорвался вызывать врачей или силовиков каких-нибудь. Да, наверно и не мог. То ли комендантский час до утра был, то ли не было в этой местности ни врачей, ни силовиков. И она тоже не решилась внести хоть какую-то ясность. Если бы рассказала, что произошло, он бы точно помчался за помощью и наломал дров. Это «наломал дров» и прочие доселе незнакомые выражения сами собой наворачивались на язык. И еще бесконечный внутренний диалог и как бы по умолчанию взывание к древнему божеству. О чем бы она ни начинала думать, заканчивалось это взыванием к Господу.