Чужбина - стр. 23
Семья Лейс была большой. После Амалии родилось еще пятеро дочерей: Мария, Эмилия, Рената, Роза и Анна. Девять женщин и один мужчина. Не жизнь, а малина. Усилиями слабого пола в доме Лейс всегда царили чистота и порядок. Домочадцы были накормлены и опрятно одеты. Погреб и чердак до отказа наполнен продовольствием: мясом, шпиком и копченой колбасой, вяленой рыбой, топленым свиным и сливочным маслом, вареньем и соленьями, сушеными фруктами, ягодами и грибами. В сундуках хранились неисчислимые отрезы ткани и мотки пряжи.
Работать же на поле, пахать, сеять и косить Георгу приходилось одному. Он как-то с этим успевал справляться, да и женщины помогали ему чем могли. Закрома их амбара до краев были наполнены зерном, мукой, фасолью и кукурузой. Но завести еще одного ребенка Георг уже не хотел и даже предостерегался. Можно представить, как же озадачен был отец многодетной семьи, когда узнал, что Мария-Магдалена вновь беременна.
Но бог в этот раз был на стороне Георга и подарил ему сына Мартина.
– Дети не картошка, и зимой растут, – так рассуждал теперь уже обрадованный отец, понимая, что не за горами то время, когда сын повзрослеет, станет ему опорой и наследником рода.
Амалия хорошо помнит, как они с бабушками готовили для новорожденного брата старую колыбель-качалку. Хотя, что там говорить, готовили? Так, слегка протерли, да свежевыстиранные пеленки постелили. Люлька просто не успевала запылиться или рассохнуться, потому что практически каждые полтора – два года рождался ребенок.
В семье уже наизусть знали рассказы бабушки Эммы о том, как в первый же год после переселения их предков из Саксонии на Волгу ее прадедушка смастерил эту колыбель. Вот уже полтора века она неустанно служила его наследникам.
Амалия знала каждую деталь качалки, вырезанной из дуба и ярко разукрашенной: на боках витиеватые деревца, царские птички и лазоревые цветочки. В изголовье зыбки во всей красе сияло лучезарное красно солнышко, а в ногах – обрамленный звездами полумесяц. На всех четырех стенках были искусно вырезаны по несколько ангелочков.
– Креста на люльке не хватает, – в который раз сетовала бабушка Анна-Роза, – У нас, католиков, на каждой колыбели крест вырезают, чтобы бог ребеночка защищал.
– Не слушайте ее, – попросила внучек бабушка Эмма, – нельзя преклоняться перед тем предметом, на чем Иисуса распяли.
Последняя речь пастора на воскресном молебне была посвящена именно этой теме.
– Второй заповедью на скрижалях божьего свидетельства записано: “Не делай себе кумира”, – обратился тогда проповедник к прихожанам, – И это впереди всех нам известных: не убивай, не прелюбодействуй и не кради. К сожалению, в истории религий нередки случаи подмены учения суеверием, когда вера в Бога подменяется идолопоклонством, почитанием подобий и изображений. Лютеранину не нужна икона. Он знает, что Господь на небе и достаточно обратить свой взгляд вверх, чтобы напрямую с ним общаться.
Эмма охотно поделилась бы сейчас услышанным со свахой, но Анна-Роза явно не интересовалась этим и, достав из-за пазухи флакончик, лишь обильно окропила колыбель святой водой. Она была воспитана иначе и менять свои взгляды на старости лет не собиралась.
Бывало, бабушка Эмма, сознательно или нет, повесит для сушки на спинке качалки влажную пеленку.