Чужая невеста - стр. 18
Маленькие, изящные, с коротко подстриженными ноготками почти белого цвета. И в памяти всплыло, как эти самые пальчики, вооружившись тонкой иглой, проворно порхали над шитьем, выкладывая на ткани ровные стежки швов. Хм… интересное открытие. А что еще Ильва умела?
— Репутация зарабатывается годами, а рушится в одночасье, — сообщил мне общеизвестную истину Йен. — И даже если нам удастся доказать, что ты сама пришла в общину…
— Сама пришла, сама себя на цепи подвесила, да? — отчего‑то разозлилась я. Этот его поучительно‑размеренный тон с подозрительными улыбочками напрягал. Как напрягал и элементаль, продолжавший зависать над плечом хозяина. — Кто‑то же на мне кандалы те защелкнул, правда?
— Твой сообщник? — не задумываясь, предположил норд.
— Таш, что ли? — также не задумываясь, воскликнула я.
И вот тут мы оба замолчали, уставившись друг на друга. Ибо подумать теперь было о чем. А вдруг и правда Таш с Ильвой все подстроили, чтобы потом пожениться? Друзья детства как‑никак, может, у них там любовь неземная была, а папаша палки в колеса втыкал, за сыночка местного «герцога» дочь выдать жаждал. Вот эти новоявленные Ромео с Джульеттой и сочинили план, в результате осуществления которого их свадьба стала почти неизбежностью. А я, Лера Бродская, им все карты спутала своим переселением. Но нет, нет… глупо все как‑то, сложно и рискованно. Если бы Брэд‑риль настоял на казни, парня бы оскопили. Какая уж тогда любовь!
— Да у Таша кишка тонка, он бы ни за что не отважился свою полюбовницу вивьерой сделать! — первым нарушил повисшую паузу рыжий — не тот, который норд, а тот, который элементаль. — Какая с нее шлюха? Ни сиськи, ни…
Наверное, взгляд, которым я одарила это говорящее чудовище, был слишком уж кровожадным, ибо продолжать природный дух не стал. С детства не терпела подобные высказывания в свой адрес. Даже удивительно, что этот хам крутится вокруг довольно спокойного и вежливого «медведя»? Две рыжие противоположности… закон притяжения сработал, что ли?
— Таш на такое бы не пошел, — сказал мужчина. — Даже ради тебя, — добавил он, отчего я подумала, что моя догадка про шекспировских героев не так уж беспочвенна.
— Значит, кто‑то другой пошел, — заявила упрямо.
— Кто?
— Да откуда мне знать! — всплеснув руками, воскликнула я. — Йен‑ри, я не вру, правда, не вру. Я ничегошеньки не помню про то, что со мной случилось, я даже про то, что было три дня назад, не помню, и три года, и…
— А что помнишь? — Мужчина прищурился. Огромное окно, сквозь тонированные стекла которого падал свет взошедшего Римхольта, хорошо освещало келью. И поэтому я могла во всех подробностях рассмотреть сидящего напротив визитера. Голубоглазый, рыжеволосый, большой и страшный, как и все меченые… — Я задал вопрос, — напомнил объект моего пристального изучения, чем и вогнал меня в краску.
Смутившись, снова потупилась и опять, глядя на собственные колени, прикрытые подолом длинного платья, которое раньше принадлежало одной из амант Стортхэма, сказала:
— Помню примерное расположение дандрии, помню, как устроен наш быт… как шить, вот… тоже помню! А собственное прошлое словно черной пеленой закрыто. Может, потому что со мной приключилось что‑то настолько ужасное, что… — Я замолчала, сглотнув неприятный комок, вставший в горле. Волнение изображать не пришлось, я действительно переживала и страшилась того, что могло привести мою предшественницу в те цепи на каменной стене пещеры. Но, несмотря ни на что, мне было любопытно узнать правду.