Чужая невеста - стр. 17
— Бледная какая, потрепанная, худю‑у‑ущая, фу, — протянул огненный элементаль, обращаясь к хозяину, и, брезгливо кривя призрачную рожицу, добавил: — К тому же духов не слышит, скучно. Зачем она Ташу? Кроме глаз, и посмотреть не на что. Ее ж ни взять, ни сжать, ни поим…
Шикнув, рыжеволосый норд выразительно взглянул на висящее над его плечом создание, и оно, поджав «лапки», с тяжелым вздохом заткнулось. Я же с приоткрытым от удивления ртом смотрела на визитеров и… молчала. Слова приветствия, которыми планировала встретить Йена, застряли в горле, стоило мне услышать свою столь откровенную оценку из уст волшебного существа. Откровенную и негативную! И это Ильва с ее примерными 90‑60‑90 для них худющая?! Тогда я в образе Валерии Бродской, которую и на Земле «доской» не раз называли, наверное, тут вообще дистрофиком бы считалась. Но… каков наглец, а! Ну и речи, ну и предположения, ну и… элементаль!
— И я рад тебя снова лицезреть, маленькая лэфа, — с откровенной иронией проговорил рыжий норд после того, как успел войти, взять стул, поставить его спинкой вперед и сесть, сложив на нее руки. А я все это время продолжала «зависать» в той же позе и с тем же изумленным выражением на серой мордашке.
— Здравствуй, — очнувшись, сказала ему.
— Виделись, — не меняя тона, напомнил он, на что я только кивнула.
— Новости есть? — спросила его, имея в виду их расследование.
— А у тебя? — вопросом на вопрос ответил он.
— Откуда? — искренне изумилась я. — Вы же сами заперли меня в этой комнате. Какие тут новости могут быть?
— Ну, мало ли… вдруг память вернулась.
Я отрицательно мотнула головой, отчего волосы неприятно хлестнули по лицу, а сережки тихо звякнули, напомнив мне и о больном ухе, и о клейме.
— А если подумать? — не сдавался мужчина, неотрывно глядя на меня, словно пытаясь по лицу прочесть, что в моей голове творится.
— Нет! — заученно сказала я и для надежности повторила то, что говорила всем с ночи: — Ничего не помню, совсем ничего.
— Врет, — снова подал голос элементаль, который все это время сверлил меня еще более пристальным взглядом, нежели его хозяин. — По глазам вижу — врет малявка!
Я, возмущенно засопев, покосилась на болтливый «шарик» и только потом заметила странную улыбку на губах рыжего. Та‑а‑а‑ак, неужели опять спалилась? И откуда же он весь такой наблюдательный и вдумчивый на мою бедную голову взялся‑то?! Нет чтобы Таш пришел, мы б слова поучили, которые я и так почти все вспомнила. Или просто поговорили с ним за жизнь. А этот… ну как с ним говорить, если он в каждой фразе, жесте, в мимике моей подвох ищет?! Решив не играть с огнем, в прямом и переносном смысле, я скромно потупила глазки, сложила на коленях ручки и приготовилась ждать продолжения начатого разговора.
— Помнишь ты или нет, но понимать должна, что сложившаяся ситуация может нарушить взаимовыгодные отношения между Стортхэмом и Миригором, — снова заговорил мужчина. — Если городские решат, что норды воруют их дочерей… — Он замолчал, а я, не выдержав, посмотрела на него.
— А вы воруете? — спросила осторожно и получила в ответ полный возмущения взгляд, который без слов говорил: «Надо больно!» Действительно, зачем им ворованные лэфы, из‑за которых сплошные проблемы, когда к ним табунами красавицы вивьеры шастают? — Ну, раз не воруете, тогда и переживать не стоит. — Я вновь принялась преувеличенно тщательно разглядывать свои пальцы.