Четыре месяца темноты - стр. 50

Озеров почувствовал, как свирепеет.

– Ты со всеми здороваешься дважды, Урбанский? Для тебя я – новый классный руководитель. Меня зовут Кирилл Петрович. И мое первое руководство к действию: заткнись и слушай.

Парень открыл рот.

«Резковато вышло, – подумал Озеров, – но он сам нарвался». Само то, что Кирилл назвал мальчика по фамилии, заставило учеников взглянуть на него с любопытством. Когда незнакомый человек знает твое имя, а ты его – нет, это сбивает с толку. Зато на лице большеглазого мальчика, которого Кирилл предположительно определил как Илью Кротова, появилась сдержанная улыбка. Яблока у него в руках не было, но скорее всего это был он.

– Теперь к делу. Все, что с вами произошло, вы излагаете на бумаге с заголовком «Объяснительная записка» и надписью в правом верхнем углу: «Директору гимназии № 111». Меня не интересуют взаимные обвинения, только последовательное изложение событий.

– Я думал, мы просто помиримся и уйдем, как всегда бывало, – промямлил Антон Афанасьев, недовольно убирая челку с лошадиного лица.

Взгляд его с самого начала не понравился Кириллу. В нем сквозили недоверчивость и высокомерие.

Вместо ответа Озеров положил на парту стопку бумаги.

– А как же урок? – пискнул Тугин.

– Ничего, задержитесь. Это вряд ли вас расстроит.

– На весь лист писать, что ли?

– Нет, охвати еще и парту.

– А можно мне не писать? Я ведь не участвовал в драке… – Урбанский поднялся с места.

– Наблюдал драку?

– Наблюдал.

– За удовольствие нужно платить.

Тугин поднял руку.

– Что значит «последовательное изложение»?

– Это значит, что за чем следовало во времени, кретин, – прошипел Афанасьев.

Озеров отметил, что Кротов тем временем спокойно пишет.

Но первым (как ни странно) справился Тугин. Гордо подняв голову, он подошел к столу. Кирилл с трудом разобрал кривой почерк с множеством исправлений.

«Директору гимназии № 111

Броненосцевой Марие Львовне

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Я Борис Тугин Венедиктович, ученик 6 «А» класса.

Я мешал учить Англиский язык.

Потому что Илья Кротов Александрович засунул мой портфель в мусорное ведро.

После того как я Илье помешал учить Англиский, он набросился на меня с криками и он сначала ударил меня по лицу, а потом он ударил меня ногой по плечу. Еще он вцепился мне сильно в руку когтями и у меня даже остался след, вообще.

Я вынужден был защищаться, потому что не люблю, когда меня бьют. Особенно если вцепляются и ногой.

Потом я увидел, как Илья набросился на Антона Афанасьева Федоровича и ударил в живот.

Что уже совсем странно! Он на всех бросается, вообще.

Мне кажется, его нужно изолировать. Он, может быть, больной.

Дата: 23 октября 2013».

Озеров оглядел четырех учеников, сидящих в классе, мрачным взглядом и оторвался от записки:

– Тугин, я же сказал, никаких оценок, обвинений и предложений! Только изложение событий.

– Но его нужно изолировать, разве не правда? Посадить к макакам и бить током, – мальчик сощурился и глуповато улыбнулся.

– Замолкни! – не сдержался Илья и тут же с сожалением взглянул на учителя.

Кирилл раскрыл ладони в знак тишины.

– За работу: у вас скоро начнется урок.

– Кирилл Петрович, а я-то почему должен писать? – снова заголосил Урбанский.

– Ты там был?

– Да я ж просто смотрел.

– Среди них есть твои друзья?

– Со мной все дружат.

– Вот я и не пойму, почему ты спокойно смотрел, как дерутся твои друзья.