Чёрные Совы: Пробуждение - стр. 31

– Зимин знает, что его группу предали вы, кажется, он ненавидит вас.

– Я рад герр капитан, что вы сообщили ему это, я заслужил это отношение, – не оборачиваясь к капитану на НЕМЕЦКОМ ответил Лесник.

Эсесовец вздрогнул и постарался не показать удивления, но это ему не удалось.

– Я недооценил вас Вадим, думаю, вы проживёте ещё несколько дней, – сказал он уходя, делая знак охранявшим Лесника солдатам.

Закончив речь, немецкий агитатор сошёл с виселицы. Приговорённые, посиневшие от холода, были поставлены на скамейку и окольцованы верёвками. Лесник нечаянно поймал полный ненависти взгляд Зимина. Если бы взглядом можно было убить, Лесник давно бы лежал мёртвым. Впоследствии ему не раз будет сниться этот взгляд – полный злобы, осуждения и разочарования.

Эсесовцы переглянулись, засмеялись и, подняв одновременно руки, отдали сигнал к казни. В толпе громко зарыдала женщина. Дальнейшие Лесник воспринял с апатией приговорённого к смертной казни. Он так глубоко погрузился в себя, что не заметил, как снова оказался в амбаре рядом с телом Алексея.

* * *

Штурмфюрер СС Фердинанд Бутт и его коллега Альфред Крупп вдвоём отмечали блестяще выполненное Буттом задание. В кабинете кроме них никого не было. На столе стоял «Шнапс» и много закусок. Снаружи, оберегая их покой, стояли двое часовых, в конце концов, им предстоял серьёзный разговор.

– Фердинанд я привёз тебе другой приказ, – начал разговор Крупп.

– Я сразу понял это Альфред. Два офицера специального отдела СС, в этой глухомани это слишком.

– Не обижайся Фердинанд, ты же знаешь, что это задание тебе поручили совершенно случайно. Ты просто попался, как выражаются русские, «под горячую руку», – объяснял Крупп. – Одному из тупоголовых генералов понадобилось показать превосходство СС и кроме тебя рядом никого не оказалось.

– Это радует, – с ухмылкой произнёс Бутт, – мной заткнули дыру.

– Брось друг, через два дня ты отбываешь в полное распоряжение профессора и займёшься снова своим делом, – успокаивал сослуживец.

Эсесовцы чокнулись рюмками, и выпили за победу великой Германии.

– Знаешь, Фердинанд, покажи мне, пожалуйста, ещё раз ту вещицу, что вы нашли на Севере, – попросил Крупп.

Довольно улыбнувшись товарищу, и подцепив со стола, ножом кусок окорока, Бутт снял с шеи цепочку, на которой покачивалась овальная пластина с искусной гравировкой и выемкой посередине. Пластина удивительно мягко переливалась в лучах света, словно пульсируя, живя своей собственной жизнью.

– Нравится да, – оскалился он, – эта штуковина сделана из металла внеземного происхождения. Если бы Брантнер знал, что я взял её себе, он бы мне точно горло перегрыз. Но мне симпатична эта железка, она приносит мне удачу, – уверенно произнёс Бутт.

– Ты преувеличиваешь Фердинанд, – перебил его Крупп, – с интересом рассматривая находящуюся в руках вещь, – анализ признал её простым украшением.

– Всё равно. Он же за каждый найденный осколочек трясётся.

– Ладно, – сказал Крупп, возвращая собеседнику цепочку, – давай ещё выпьем и спать.

Зевнув и зябко передёрнув плечами, Бутт согласился:

– Да ты прав, мне завтра надо закончить одно дельце. Поучаствуешь?

– Это ты о том русском, знающим наш язык, – спросил Крупп.

– О нём самом. Этот парень не так прост и я ещё разговорю его. В конце концов, ему теперь некуда деваться, – задумчиво сказал Бутт, поглаживая пальцем чисто выбритый подбородок, – а если будет упираться, то в этой деревне ещё много невинных жителей.