Черновед. Изнанка - стр. 79
Приглушенные удары заставили Тимофеева навострить слух. Слабые и неравномерные, они ничуть не походили на звуки работы молотком или починки дырявых труб. Точно птица бьется об стекло. Тимофеев пересек бар и выглянул в коридор. Удары, теперь уже чуть более громкие, доносились не из подвала – со стороны номеров. Возможно, работники «Приюта» забыли закрыть окно и теперь рама стучала от порывов ветра. Или один из постояльцев вел себя странно. Не колотил ли он по стене сам похожим образом, когда разумом находился в изнанке, а телом – в кровати? Кто знает весь перечень побочных эффектов капсулы? Помимо старения они вполне могли вызывать эпилепсию или судороги.
Тимофеев нерешительно направился к источнику звука, так до конца и не решив, стоило ли соваться или лучше было дождаться Проводника в баре. Удары прекратились на несколько секунд, словно издававший их человек взял передышку, но затем загремели с удвоенной силой. Тимофеев почти добрался до номеров, расположенных в самом конце коридора, когда тяжелая ладонь опустилась ему на плечо. Он развернулся, оказавшись с Проводником так близко, что ощутил его вонючее дыхание, бьющее сквозь маску.
– Заблудился?
– Услышал странный звук. Похоже, будто кто-то бил по стене.
Нахмурившись, Проводник поднес ладонь к уху. Тимофеев ждал очередного удара, но не дождался.
– Ничего там нет. Походу, подростки баловались. – Проводник показал пакет с капсулами. – Принес товар. Только сначала деньги.
– Что произойдет, если я приму сразу две?
– Хреново тебе будет. Можешь кони двинуть. Но в изнанке останешься дольше. Ты ведь этого хочешь?
– Я хочу вернуть дочь.
Тимофеев протянул пакет с деньгами. Проводник рассовал перевязанные банковскими лентами пачки по карманам и пакетам, и лишь потом отдал баночки с капсулами. Вид мутной жидкости вызвал у Тимофеева нездоровое оживление. Он ненавидел теневой Владивосток и все-таки жаждал в него вернуться. Но только не из «Приюта». Он сыграет еще раз по своим правилам.
У выхода его настиг баритон Проводника:
– Желаю удачи. Не подохни там.
Тимофеев сдержанно кивнул. Сочувствие не мешало Проводнику драть втридорога за каждую последующую капсулу, пусть он и оказался более человечным, чем остальные. Китайцу было наплевать на других. Слендермен и вовсе походил на маньяка – какое там сочувствие.
Подозрительный стук из номера напрочь выветрился из головы. Тимофеев бросил баночки с капсулами на заднее сиденье «Тойоты», завел двигатель и направил машину к выезду с парковки. Сосредоточенность на дороге временно отбросила переживания. Не хватало еще слететь с холма прямо в море или сбить зазевавшегося пешехода. Как назло, город утопал в пробках. Нервные гудки терзали со всех сторон. Вдобавок какой-то парень врезал кулаком по капоту за то, что Тимофееву пришлось остановить «Тойоту» посреди пешеходного перехода. В другое время он бы вышел из машины с гаечным ключом наперевес, но сегодня молча стиснул зубы. Впустую потраченные минуты отдавались зудом под кожей.
В ожидании зеленого сигнала светофора, он выбирал между переулком Жялвей и зданием суда. Решил остановиться на последнем. К переулку, конечно, тянуло всех и каждого, но именно суд Линора выбрала в качестве пристанища. Голова у нее варила что надо (не считая больного прилива чувств к Диджею СОС), поэтому она наверняка сообразила, что лучше остаться там, где они виделись в последний раз. Вдобавок он обещал Каролине, что припаркуется возле суда, иначе медики, которых она вызовет, его попросту не найдут.