Черновед. Изнанка - стр. 32

– От вооруженного человека? Вы не собираетесь на меня набрасываться?

Тимофеев разжал пальцы, обрезок трубы упал в снег.

– Нет. А вы?

Она слабо улыбнулась. Ровные отбеленные зубы странно контрастировали с деформированным лбом.

– Меня зовут Каролина. Имя сразу запоминается, так ведь? Иногда меня пытаются называть Линой, но мне не нравится. Так что не называйте. А фамилия обыкновенная – Игольникова. Да это не важно. Все равно сменю, когда выйду замуж. И да, мне действительно нужна помощь. Телефон перестал работать, а я не понимаю, где нахожусь, и как вообще сюда попала. У меня назначена встреча возле границы с Китаем, но я уже, конечно, опоздала.

Лина. Это даже забавно. Тимофеев с БЖ пробовали звать Линору так, когда она была маленькой, но как-то дальше не пошло. Ее устраивало только полное имя, как и Каролину.

– Нет у вас болезненных ощущений в голове? – озадаченно спросил Тимофеев.

– Вы на что-то намекаете?

Тимофеев многозначительно дотронулся до своего лба. Каролина извлекла из пальто раскладное зеркальце и принялась рассматривать свое отражение.

– Господи! Выгляжу, как живой труп! Мне, наверное, нужно в больницу. Да о чем я? Конечно, нужно! Странно, что ничего не болит. Странно, что я вообще хожу и разговариваю. Если бы меня мама увидела вот такой, то с ума бы сошла. Я сама еле держусь.

Врач в городе наверняка имелся, но такой же безумный, как остальные жители. По сравнению с ними Каролина вела себя естественнее некуда, несмотря на черепно-мозговую травму. Самое главное, она не пыталась никого ударить палкой или пырнуть ножом. Уже за это Тимофеев готов был оказать ей любую помощь.

– Я знаю поликлинику неподалеку, – сказал он. – Пара кварталов, не больше. Это не травмпункт, но лучше рану посмотрит хоть кто-то, разбирающийся в медицине, чем я, полный ноль. Дойти сможете?

Каролина нерешительно прошлась по заснеженному тротуару. На третьем шаге ее пошатнуло, обутые в полусапоги ноги разъехались в стороны. Тимофеев невольно ринулся вперед и подхватил Каролину за руку. Такую же холодную, как сам Владивосток.

– Не стоило, – возразила она. – Дойду потихоньку.

– Не дойдете. Расшибете голову во второй раз. Вот, обопритесь об меня. Представьте, что я – большой такой костыль.

Они двинулись сквозь стену мокрого снега, как странноватая семейная пара после обильного ужина в ресторане. Тимофеев оглянулся на дорогу, ведущую к переулку Жялвей. Всего пять минут ходьбы отделяли его от места исчезновения дочери. И с каждым шагом расстояние лишь увеличивалось.

14

Утро началось не с кофе. В местных новостях и пабликах негодовали по поводу ночного убийства. Группа двенадцатилетних школьников, удравших от родителей, до смерти забила пожилого мужчину. Кадры с камеры видеонаблюдения утекли в сеть. Подростки сначала только дразнились, обливали мужчину газировкой и обзывались, но вскоре перешли к толчкам и броскам камнями. Самый смелый нанес удар ногой в живот. Когда мужчина ударил в ответ, на него набросились скопом. Бездыханное тело пинали еще минут пять, пока на горизонте не мелькнули огни полицейской машины. Общественный резонанс разгорелся столь сильно, что другие криминальные новости промелькнули почти незамеченными. С высотки спрыгнула молодая девушка. С Амурского залива всю ночь доносился пронзительный вой. В прибрежном льду обнаружили деформированную голову с тремя глазами сразу. Фотографии головы, правда, не показали.