Черновед. Изнанка - стр. 30
– Спать? С тобой?
Она отвела взгляд. Румянец вновь украсил ее щеки.
– Боже, как двусмысленно. Я вообще не про это.
Егор стянул футболку с брюками и небрежно кинул их на спинку кресла.
– Но в кровать я все равно залезу. Буду тебя охранять.
– Разрешаю обнять охраняемый объект, – шутливо отозвалась Алла. – Только не наглей сверх меры.
13
С приближением к центру города Тимофеев все больше уверялся в том, что угодил в место, неподвластное привычной логике. К приглушенным ощущениям он успел привыкнуть, но измененное состояние домов, улиц и деревьев продолжало угнетать разум. Вокруг разворачивался настоящий постапокалипсис, к которому привел неизвестный пока катаклизм. Серость расползалась по кирпичной кладке и металлу. Стены пялились зияющими отверстиями. Море укрывало темными водами нечто огромное, похожее на затонувший корабль… если не обращать внимания на трепетание покрытого наростами корпуса. В мыслях мельтешили представления о загробном мире и отрывки прочитанных в далеком детстве историй о параллельных вселенных.
Хорошо, что шагающий впереди мужичок непрерывно бормотал, принося хоть какие-то признаки человеческого присутствия в этот мир. Впрочем, были и некоторые другие. Столбы манили обрывками рукописных объявлений. Разносортную бумагу исписали одним и тем же почерком.
«Клуб ценителей потрохов на Добровольского приветствует новых участников».
«Отдам бесплатно солености, копчености, поджелудочную».
«Собираю подношения Лиловому Богу. Приносите к зданию Диомидовского рыбного порта».
Тимофеев не имел ни малейшего представления о личности автора, но наверняка он был таким же неправильным, как и все остальное. Как назвать город, ставший извращенной пародией на себя? Теневой копией? Изнанкой, как это сделал Проводник? Мрачной параллельной версией? Мрака в городе хватало с избытком. С погрязшими в серости домами и запущенными улицами Тимофеев мог бы временно смириться, но не с людьми. Люди повергали его в первобытную тревогу.
Вдоль дороги, ведущей к переулку, изредка встречались одинокие путники. Тимофеев наткнулся на раздувшуюся старуху, обтянутую в цветастое платьишко, и пытающуюся избить клюкой каждого, кто отваживался взглянуть в ее сторону. Бормочущий мужичок проворно юркнул в сторону. Тимофеев замешкался, и получил слабый, но неприятный удар в плечо. Он хотел возмутиться, однако разглядел, что ушные раковины у старухи были срезаны, поэтому предпочел уйти молча, без скандалов. Вторым ему встретился бегун – оголенный по пояс мускулистый парень, шумно выдыхающий в такт шагам. Выглядел он вполне нормально, если не принимать во внимание снег и бушующий ветер.
– Подскажешь дорогу? – обратился к нему Тимофеев. – Я заблудился немного.
Бегун не остановился. Руки и ноги его работали, как отлаженные механизмы. Глядя на удаляющуюся спину бегуна, Тимофеев заметил две огромные опухоли на каждой из лопаток. Колыхаясь от движений, они напоминали мясистые зачатки крыльев.
Двое мертвенно-бледных близнецов – лет четырнадцати или чуть старше – пялились из-за деревьев, точно филины. Белокурые волосы, тонкие черты лица и осколки стекла в руках, грязные, но острые на вид. К близнецам Тимофеев подойти не рискнул. Пусть кто-нибудь другой проверяет, играются они со стеклом или выбирают подходящую жертву. Может, мускулистый бегун так резво удирал именно от них.