Чёрное как грязь, белое как рапа - стр. 3
Natrium
civilization
Два мира
Пространство – факт, время – факт, движение – факт, жизнь – факт,
и в то же время и пространство, и время, и движение,
и жизнь – самые крупные и первостепеннейшие отвлечения.
Н. И. Пирогов
Когда-нибудь мы приблизимся к своим предкам и сольёмся с ними. Когда будущие почки зашумят листвой настоящего, а наши следы затеряются на пыльных звёздных дорогах, должен же будет найтись хоть один единственный человек, который захочет узнать и спросит, о чём думали, что чувствовали Они – это он о нас с тобой сегодняшних, дорогой читатель!
В Сакском парке живут новая и старая лечебницы, но между собой они переплелись; и не то чтобы борются, не то чтобы пытаются вытеснить друг друга. Новая и старая лечебницы обладают каждая своими подходами и никогда не смогут распутаться. Так и деяния выдающихся людей времени конца ⅩⅠⅩ – начала ⅩⅩ века навечно вписаны в мыслящую субстанцию Человечества, прочно вотканы в земную память. История моих героев закончится неожиданно – она получит своё продолжение в будущем. Так жизнь видит.
Дорога, крытая тротуарной плиточкой ведёт к новым корпусам, которые выступают бетоном архитектурной модернизации, объектами культурно-массового обслуживания, домами с богатым выбором комфортабельных условий проживания, блоками питания; лечебно-диагностическими отделениями, оздоровительными и спортивными площадками. А монументальные здания старой грязелечебницы…, они не сдаются, торжественно сохраняют свою красивую лепнину и круглые колонны фасада; изящные бельведеры, деревянные веранды, видоизменённые, но загадочные, они продолжают привлекать к себе людей. Содрав с сухощавых стен штукатурку, останавливают взгляд углы старых домов, которые ещё хранят отпечатки памяти об очаровательных внутренних двориках с разноцветными клумбами. Обвалившиеся здания, имевшие световые крыши, напоминают скелеты, выползающие из одичавших зарослей. Тащатся на костылях вдоль старой набережной «Надежды» ванные здания, одно из них, когда-то самое красивое возмущается, куда подевались бархатные занавеси, картины на стенах и ковры на полу, почему не журчит фонтан посередине между мраморными статуями. Как случилось, что обвалилась её уникальная отделка, и уже под Новый год в фойе никто не устанавливает большую нарядную ёлку? Столбы-колонны, когда-то ограничивающие территорию лечебницы, один, окрашенный белым с табличкой, другой серый, исписанный современным граффити, становятся странными изваяниями. А, может, по этим столбам проходит невидимая граница, за которую не может прорваться душа лечебницы?
Идущим за нами поколениям, когда старое уступит новому, предстоит заново собирать матрицу жизни. Опыт талантливых врачей и очень хороших людей послужит для этой цели. Я объединила наибольшее количество фактов, которое только можно было получить из исторических фондов Крыма, при этом постаралась сохранить контекст, чтобы не выплеснуть душу лечебного озера и Сакского курорта, и то, что получилось, представлено в этой книге. Милые дома и деревья, как описать вас, чтобы в памяти на века сохранилась каждая шероховатость вашей уникальности и каждая молекула воздуха, дышавшая вместе с вами, каждый человек, очарованный когда-то вами. И как избавиться от безнадёжных мыслей (пока? безнадёжных), и почему так не хочется уходить от вас на новую набережную или в современный сквер. И куда деть грусть, которая накопилась от повторных путешествий по растворяющимся во времени тропам вдоль заросшей просади. Неужели была какая-то возможность другой жизни моей, вашей; времени, едва вообразимого, разорванного в настоящем страстной печалью по той жизни. Каждое мгновенье с вами, милые мои создания старого курорта, прислушивается, вздрагивая по прошлому, каждый миг колеблется моей душой той будущей печалью, которая завибрирует в ком-то, когда его от меня отделит такой же отрезок времени, какой разделяет сейчас меня с вами молодыми…