Черная любовь Шаха - стр. 29

Саша склоняется ближе — его плечо касается моего, а голос становится интимно-теплым, почти бархатным:

— Ты выглядишь невероятно...

— Спасибо, — отвечаю, прополоскав горло несколькими глотками вина.

— Сегодня ты обязана потанцевать со мной. Без отговорок.

Я медленно поворачиваю голову, отвечаю шепотом, чтобы слышал только он:

— Посмотрим…

Муж откидывается на спинку кресла, а я ощущаю, как его пальцы чуть дольше, чем нужно, скользят по моей ключице. Это интимное прикосновение в публичном пространстве должно бы смутить, но смущает меня не оно.

Смущает взгляд напротив.

Я поднимаю глаза и проваливаюсь в черную бездну, потому что он не просто смотрит — он следит за рукой Саши, которая скользит по моим волосам и голой, разгоряченной коже.

Так смотрит хищник. Смотрит и оценивает, можно ли догнать жертву, если она убежала уже слишком далеко.

Задрав подбородок, я отвожу взгляд первая. По спине ползут мурашки, по животу — дрожь. Я опускаю ладони на колени и слегка сжимаю пальцы, потому что чувствую себя так, будто меня застали за чем-то запретным, хотя я — с мужем, и не делаю ничего плохого.

Разве что Саша позволяет себе чуть больше — и в плане прикосновений, и в плане алкоголя. Я убираю от него последнее, а его загребущую ладонь, играющую с бретелькой моего платья, сжимаю пальцами, тормозя и останавливая.

— Камаль, а вы, простите, откуда? Я, кажется, не слышала, чтобы вы представляли свою должность… — слышу новый виток разговора за столом.

Я поворачиваю голову и, наконец, замечаю блондинку с элегантном черном платье, с безупречной укладкой и острым, пронзительным взглядом. Она стильная, уверенная в себе, но я совершенно не помню, как ее зовут. Помню, что она бывшая жена одного из сенаторов.

— Я представитель по вопросам безопасности и переговоров в Балканском регионе. Сейчас — работаю с Сенатским комитетом по международным делам, — просто отвечает Камаль.

— Это господин Шах скромничает, — включается Саша в диалог. — Сейчас он работает в регионе Балкан, специализируется на урегулировании постконфликтных ситуаций и гуманитарных кризисов. После возвращения в дипломатический корпус он взял на себя одну из самых сложных миссий — работу с конфликтными регионами, но его основная работа кипит в Англии, а корни тянутся еще из России. Могу ошибаться, но господин Шах успешно закрепился и на тех территориях. Он большой человек, к мнению которого прислушиваются власти многих стран. Просто не представляю, как он все успевает…

Несмотря на очевидное восхищение со стороны, лицо Камаля остается непроницаемым, взгляд безмятежным, и только его челюсть слегка напряжена, когда он подтверждает кивком головы:

— Да, все именно так.

— Ого, — удивляется блондинка. — За сколько лет вы добились таких высот?

Взгляд Камаля останавливается на мне, и я замираю, когда он произносит:

— В дипломатии я с двадцати лет. Но последние пять лет… я много работал, чтобы вернуть позиции и подняться выше.

— У вас это получилось, — в голосе блондинки плещется неприкрытое восхищение, как и в глазах окружающих Камаля людей. — А как же ваша семья? У вас наверняка есть жена, дети…

Я знаю этот женский тон. Он мягкий, завернутый в вуаль безразличия.

Но за ним — любопытство. И расчет.

Она хочет знать, свободен ли он. Возможно, даже не в буквальном смысле.