Черная любовь 2 - стр. 31

Я иду прочь по деревянному полу босыми пятками – не помню, когда я сняла туфли, вхожу в дом и почти бегом направляюсь в ванную. Кажется, я трезвею, и трезвею не от выпитого алкоголя – его в моем организме совсем немного, а от нахлынувшего чувства стыда.

Пальцы все еще дрожат. Платье липнет к коже и благодаря Саше – безнадежно смято, а губы еще слегка пульсируют.

Я закрываю глаза и сжимаю ладонями виски.

– Что я делаю…

Я не знаю.

Правда не знаю.

Я открываю кран на максимум, заглушая внешние звуки, и совсем не замечаю, когда в ванную заходит кто-то еще.

Дверь открывается так резко, словно еще чуть-чуть, и она слетит с петель.

Я резко разворачиваюсь и получаю почти пулю навылет – от его черного-черного взгляда.

– Что ты здесь делаешь?! – спрашиваю с хрипотцой.

Я напугана. Очень.

Потому что обладатель черных глаз – разозлен. Тоже очень.

– Гостевая комната – прямо по коридору… – пытаюсь донести, что он ошибся комнатой.

Камаль захлопывает за собой дверь, проворачивая замок, и этот щелчок звучит как мой приговор.

Мой взгляд панически скользит по его широкой фигуре.

Рубашка смята, как будто это он только что танцевал, как будто его трогали, касались, как будто его сейчас разрывает изнутри.

Первый раз я вижу его таким – несобранным, небрежным. Жутко взвинченным.

И эта легкая отдышка…

Его грудь ходит вверх-вниз.

Но больше всего меня пугают его глаза.

В этом взгляде – молчаливая ярость, прятать которую Шах больше не собирается!

Словно Камаль действительно зол.

Словно я перешла границу.

Он делает шаг вперед, и я – застреваю между раковиной и стиральной машиной.

Камаль скользит взглядом вниз, по моему телу – медленно, почти лениво, и фактически загоняет меня в угол.

– Может, ты бы вообще разделась? – тихо рокочет. – Зачем тебе платье, которое все равно ничего не скрывает?

Я вскидываю голову, тяжело дыша. Гнев бурлит где-то рядом с адреналином.

– Если надо – разденусь, – бросаю в ответ.

– Разденешься, – он кивает. – Как насчет прямо сейчас?

Камаль разворачивает меня к себе спиной так резко, что я не успеваю даже охнуть. Легкое давление на лопатки, и он прогибает меня вниз, вжимая грудью в поверхность машинки, а в следующую секунду его ладони срывают с меня платье вверх. Резко. С яростью.

Ткань трещит по швам, и я вскрикиваю – от шока.

– Что ты творишь?!

Мои ладони в панике скользят по жесткой поверхности стиральной машинки.

– Ты хотела поиграть? – шепчет Камаль и, добравшись до груди, сминает ее до легкой болезненности.

– Пусти… – шиплю беспомощно.

– Нет уж. Давай поиграем. По-взрослому.

В тот же миг он упирается пахом в промежность – грубо, настойчиво, заставляя почувствовать его – напряженного, до дрожи возбужденного и по-настоящему взвинченного.

– Камаль, – произношу его имя, в надежде, что это остановит его.

Глупости…

Его уже ничто не остановит.

Даже если сюда ворвется Саша.

Особенно, если сюда ворвется Саша!..

Ладони Камаля впиваются на мою кожу, и я пробую вырваться из его плена – в сторону двери, но в следующую секунду он резко сжимает мое запястье. И прежде чем я успеваю вдохнуть, Камаль снова разворачивает меня спиной к себе и раскладывает на идеально ровной поверхности стиральной машинки, прямо перед зеркалом, только в этот раз – жестче, грубее, словно наказывая за непослушание.

– Нет, Ева, – выдыхает он мне в шею. – Ты никуда не пойдешь.