Черная любовь 2 - стр. 33

Краснея, я опускаю глаза вниз, но Камаль резко возвращает мое лицо к себе, будто хочет видеть мои глаза, когда это произойдет. И взгляд у него не просто голодный – он хищный, дикий, особенно, когда он впивается в мои губы, которые еще полчаса назад целовал Саша. Только этот поцелуй острее. Настойчивее, глубже, с языком. И почти насильный, потому что от Камаля сквозит агрессией и неприкрытым возбуждением.

– М-м-м…

Перед глазами образуется легкая дымка, а в низу живота собирается адское напряжение, которое хочется выпустить. Забыть о морали и выпустить.

Это неправильно.

Это нечестно по отношению к Саше.

Но именно в эту секунду, когда пальцы Камаля умело подводят меня к разрядке, мне хочется получить все и сразу, особенно – когда он добавляет второй палец и наращивает темп, трахая одновременно пальцами и языком, заставляя выгибаться дугой.

Не думая, что делаю, я опускаю ладонь и впиваюсь в его запястье, а когда взрыв оргазма пронзает все тело, я прижимаю его ладонь, заставляя остаться внутри еще какое-то время – пока не пройдет пульсация, сводящая меня с ума. Меня и его. Нас обоих.

Когда все заканчивается, Камаль нависает надо мной, тяжело дыша. Черные глаза напротив сверкают. Он наслаждается моими судорогами, моей беспомощностью, моей покорностью в этот момент.

– Видимо, не так хорошо он трахается, раз ты кончила от моих рук, – слышу его голос словно издалека, и он делает еще несколько финальных движений во мне, тяжелых, тесных, пульсирующих.

– Иди… к черту…

Я дрожу, и все это – на пределе, на грани, на тонкой нити между страхом быть пойманными и голодной жаждой.

Камаль смотрит мне прямо в лицо, но его взгляд – это сущая пытка из гнева, жажды и ревности, поэтому я прячу свое красное, расцелованное лицо у него на шее. Его грудь вздымается, дыхание тяжелое, рубашка распахнута, одна пуговица оторвана еще в гараже…

Боже, что я наделала?

Я обмякаю в его руках, и Камаль отстраняется.

Его пальцы влажные – они в моей смазке, которую он размазывает по моему бедру, а на месте его пальцев во мне образуется незаполненная пустота.

Я замираю, когда он хватается за ремень. Дергаюсь инстинктивно, сползая с машинки на ноги, но он моментально фиксирует меня в кольце своих рук.

– Тш-ш, тихо… Я не возьму тебя в доме твоего мужа. – произносит Камаль тихо, с хрипотцой, и я чувствую, как мурашки пробегают по спине. – И еще кое-что, Ева…

– Что тебе?.. – шиплю тихо.

– Когда в следующий раз будешь с ним трахаться, предупреди, чтобы он использовал презерватив.

– Обязательно… – цежу в ответ.

– Потому что я собираюсь трахать тебя без, – заканчивает он с едва уловимой агрессией.

– Только разве что в твоих снах!

Усмехнувшись, Камаль поправляет ремень, брюки и делает шаг к двери, но перед тем как отпереть замок, поворачивается ко мне снова. Его тяжелый взгляд пригвождает меня к месту, и он бросает:

– Продолжим в понедельник.

Щелчок замка. Он выходит, не оглядываясь.

А я остаюсь стоять, облокотившись на машинку, с подкашивающимися коленями, покрасневшими губами… и ощущением, будто только что случилось что-то непоправимое.

Утро понедельника дается мне тяжело.

Я никак не могу поднять себя с постели, а вместо того, чтобы быть продуктивной и полезной женой известного политика, я безостановочно прокручиваю события той ночи.