Черная любовь 2 - стр. 34

А именно – то, чем мы занимались с Камалем в ванной.

Втайне от Саши.

Украдкой ото всех.

Воспоминания до сих пор обжигают кожу – в тех местах, куда он ко мне прикасался. И даже принятый в тот вечер контрастный душ, когда все гости разъехались, ни на чуточку не облегчил мое состояние.

Та ночь стала спусковым крючком к тому, чтобы, наконец, рассказать Саше правду.

На следующий день после дня рождения сына мы поговорили.

Я надеялась, что разговор будет спокойным, и Саша с пониманием отнесется к вопросу отцовства моего ребенка, но по факту разговор вышел болючим, напряженным и вскрывающим старые раны.

Я подбирала слова и давала Саше информацию до скрупулезности дозированно. Сказала, что отец моего ребенка – Камаль Шах. Мужчина, которого муж собственноручно пригласил на день рождения. И с которым он так хотел подружиться.

Я рассказала все, что Саше следовало знать, оставив за рамками личную биографию Камаля, его четырехлетний плен и наше последующее знакомство, а именно – как он меня похитил, забрал с собой в укрытие от врагов и как там же случился мой первый раз. Первый раз с мужчиной, забыть который я не могу до сих пор. Столь личным я не могла поделиться даже со своим личным психологом, поэтому и с Сашей не стала.

О том, что случилось в ванной в ночь дня рождения – я не сказала тоже.

– Пф-ф… – делаю глубокий вдох.

Судя по тишине в доме, муж так и не вернулся. После разговора мы слегка повздорили, и он уехал из дома. Саша сперва не поверил. Спросил, не шучу ли я, но по моему лицу было видно – что нет.

Откинув одеяло, я сажусь на кровати и устало потираю виски. Последние несколько дней я едва держусь, чтобы не сойти с ума. Хотя бы ради сына. Сегодня у него по расписанию шахматная секция, а у меня, как нельзя кстати, сессия с психологом, поэтому я решительно беру себя в руки, иду собираться, будить сына и готовить завтрак…

–…Кам, быстрее, мы опаздываем! – зову сына из прихожей, застегивая туфли на щиколотках.

Сын появляется в прихожей спустя несколько секунд. В его руках – те самые шахматы, которые его биологический отец подарил вместе с цветами. Что ж, следует признать: с подарками сыну Камаль угадывает на все сто из ста… зараза такая.

– Я искал шахматы, – поясняет Кам. – Мне они понравились. Покажу тренеру и Артему.

Я улыбаюсь, целую его в висок и слегка поторапливаю.

– Хорошо. Ты обещал не заставлять напарника ждать, – напоминаю ему. – Мне звонила Вика и сказала, что Артем уже на месте.

Через десять минут мы уже в машине. Сын болтает о новых приемах, о том, как у них в раздевалке сломался шкафчик, и как тренер сказал, что Камаль достойный соперник. Я слушаю, киваю, улыбаюсь. Это мои самые теплые минуты дня – когда он рядом и весь мир кажется добрым и открытым.

У шахматного клуба я припарковываюсь, выхожу из машины и целую его в макушку.

– Ты – лучший. Слушайся тренера.

– Я всегда слушаюсь, мама, – говорит он с серьезной интонацией и машет мне рукой.

– Ты же взял слуховой аппарат? – спрашиваю вдогонку.

Кам моментально мрачнеет, и я замечаю, как он поджимает губы.

– Я справляюсь без него, мам. Все, я ушел.

Я делаю вдох и провожаю сына взглядом до тех пор, пока он не скрывается в здании.

Кам стал слишком самостоятельным. Для своих шести лет – слишком. Кажется, я начинаю скучать по тому периоду, когда он был крохотным и нуждался во мне, а теперь это время неумолимо уходит.