Черная любовь 2 - стр. 30
– Великолепно двигаешься…
Дыхание Саши касается моей шеи. Его бедра плотно прижаты к моим.
Я следую за ним в танце – свободно, даже дерзко. Как никогда раньше. Поворот. Он ловит меня за талию и резко разворачивает, потом снова прижимает спиной к себе, и его ладонь опускается ниже – в этот раз на бедра. Он ведет точно, уверенно, и я чувствую, как вместе с его ладонями границы танца медленно стираются, но я не останавливаю Сашу.
Не останавливаю даже тогда, когда чувствую на себе взгляд карих, почти черных глаз.
Даже тогда, когда поднимаю глаза – и встречаюсь с их хозяином.
Камаль уже не пьет. Не разговаривает с бывшей женой сенатора.
Его взгляд прикован к нам, и этого взгляда достаточно, чтобы я почувствовала, как между лопатками вспыхивает огонь. Аккурат от его прожигающего взгляда.
Музыка все громче, ритм все сильнее, движения все откровеннее.
Саша прижимает меня к себе, крепче, горячее, и я танцую, почти забывая, где нахожусь. Только тонкая грань между мной и этим костром, его горячими ладонями, моим собственным телом, которое больше не слушается разума.
А разум, вообще-то, требует остановиться. Прямо сейчас.
Но кто его слушает, верно?
Мир чуть расплывается – в глазах вспышки, в висках пульс, внутри – дрожь. Все это не исчезает даже тогда, когда танец резко обрывается, и я оказываюсь прижатой к груди мужа. Лопатки обжигает жаром, когда Саша обхватывает мой подбородок – сначала мягко, потом чуть сильнее.
И целует.
На глазах у всех.
Его поцелуй – настоящий.
Горячий, глубокий, требовательный, с языком. Он сжимает мою челюсть, другой рукой прижимает меня к себе, и это возвращает меня в реальность. А реальность оказывается жгучей —особенно, когда из-за стола раздаются аплодисменты и веселье.
Ответив на поцелуй, я отстраняюсь.
– Саша… – я кладу ладони на его грудь – как будто, чтобы успокоить, но на самом деле – чтобы отстранить.
Он смотрит на меня – раскрасневшийся, довольный и не сразу, но отпускает меня.
Сердце стучит в горле, в голове звенит, губы горят, как будто их обожгли.
За стол мы возвращаемся слегка вспотевшие и с горящими глазами, и первое, обо что я спотыкаюсь – это дым никотина. Резкий, глубокий, от которого скручивает легкий спазм.
Саша не любит запах табака. Не выносит сигарет. Он не курит сам и другим не позволяет – особенно в доме, особенно рядом с ребенком. Это принцип. Один из немногих, которые он отстаивает жестко, но не сейчас.
Камаль откидывается в кресле и, чуть прищурившись, делает затяжку – настолько долгую, что уголек на сигарете вспыхивает алым.
Я нервно хватаю бокал с вином и делаю глоток, охлаждая язык и губы.
– После такого танца вас надо оставить вдвоем, – произносит за столом Леша, и Вика тихонько толкает его в бок. – А что? Санек давно хочет второго. Глядишь, через девять месяцев и дочка появится.
– Я бы рад, но с детьми Ева не спешит, – отвечает Саша.
Я бросаю на мужа взгляд, полный негодования, и чувствую, как покрываюсь пятнами. Неужели он обсуждал с друзьями такие вещи?
Ситуацию спасают гости, которые поднимаются из-за столов. Все – на танцпол. К тому же, звучит новая песня – в этот раз еще более красивая, но с меня на сегодня хватит.
– Я пойду в дом, остужусь и проверю сына, – бросаю ему сдержанно, метая молнии. Саша понимает, что меня сейчас лучше не трогать и примирительно поднимает руки вверх.