Чёрная книга - стр. 26

Я сел на чистую койку и жестом пригласил врача сесть рядом.

– Странное преступление, коли разобраться, – начал я доверительным тоном. – Убийство полицейского, да ещё не вгорячах, а намеренное, – дело редкое. Стало быть, кому-то мешал очень. Что-то узнал случайно или увидел ему не предназначенное, вот и убрали. Логично?

– Вполне, – согласился Бутылкин. – А в чём странность? Нежелательных свидетелей во всех романах убирают. Ну, или пытаются.

– В жизни тоже, – сказал я, кивнув. – Но у нас особый случай. Госпиталей в Петербурге не меньше десятка. Откуда убийца узнал, что Кусков лежит именно здесь, на Пироговской набережной, три? Обошёл, что ли, все лазареты с расспросами, не поступал ли на излечение городовой? Бред же.

– Бред…

– Идём дальше. Предположим, убийца неким образом всё же узнал, где лечится Кусков, – теперь приходи и убивай, так? Нет, не так. Госпиталь велик, здесь десятки пациентов. Что ж ему, злодею бедному, слоняться по коридорам и расспрашивать медсестёр, где, мол, у вас тут лежит раненый полицейский? Опять же бред.

– Опять же, – согласился Бутылкин, помедлив.

– Воля ваша, дорогой Ватсон, только убийца знал, на каком этаже и в какой палате лежит Кусков. Знал точно. И теперь вроде бы ничего не мешает сделать своё чёрное дело, верно? Однако опять нет.

– Это почему же?

– Да ведь в палате кроме Кускова лежат ещё трое! Где гарантия, что хотя бы один из них не проснётся не вовремя, не поднимет шум? Нет такой гарантии. И злодей в тупике. Не резать же всех подряд, чтобы до Кускова добраться. Это даже для убийцы перебор… Что скажете?

Бутылкин глубоко задумался.

– Одно скажу: хорошо, что я не сыщик, – произнёс наконец. – Проще людей лечить, чем такие головоломки разгадывать. Ватсон в тупике.

Я улыбнулся. Ласково так, словно несмышлёнышу.

– А вот и нет, Савелий Львович. На самом деле всё очень просто. Если, разумеется, иметь в виду одно обстоятельство.

– Какое же?

Я наклонился к Бутылкину.

– А вы представьте, – сказал, заговорщицки понижая голос, – что в госпитале у преступника есть сообщник. Ну, скажем, из врачей. Вот он-то убийце и помог. Подсказал что и где, а тому уже осталось только прийти и ударить ножом бедного Кускова. Может такое быть?

Краем глаза я посмотрел на Ульянова и Петренко. Судя по лицам, они насторожились.

– Всё может быть, – неопределённо сказал Бутылкин. – Только вряд ли это.

– Отчего же? Врачи поголовно святые?

– Ну, святые не святые, а только все мы клятву Гиппократа давали. И рук злодейством не замараем.

Бутылкин в порыве благородного негодования даже привстал. Поднялся и я.

– Справедливости ради, злодейством занимался убийца, – уточнил я. – Врач лишь помогал. Хотя, надо признать, без его помощи Кусков по-прежнему был бы жив.

– Всё равно, – упрямо сказал Бутылкин, – всё равно… – Сунув руки в карманы халата, вызывающе посмотрел мне в глаза и, видимо, что-то в них прочёл. Нервно вскрикнул, срываясь на фальцет: – Что вы так на меня смотрите? Что за намёки?

– Действительно, к чему намёки, – согласился я самым что ни на есть мирным тоном. И без перехода гаркнул так, что врач вздрогнул: – Хватит дурака валять, Бутылкин! Извольте немедленно рассказать о вашей связи с убийцей!

Бутылкин мгновенно побелел, словно я публично отхлестал его по щекам.

– Как вы смеете? – взвизгнул пронзительно. – Меня, уважаемого врача… С ума сошли, что ли? На каком основании? Я немедленно иду к начальнику госпиталя!.. За клевету ответите…