Человек изначальный. Из пены морской - стр. 27

Прошу прощения за эти тривиальности, но, на мой взгляд, пришло время, когда некоторым ученым надо задать вопрос: чем они на самом деле занимаются на деньги налогоплательщиков?

Меня занимает вопрос: почему ученые, говоря об эволюции человека, уходят от общих для всех видов причинных факторов эволюции? Причем это тенденция последнего времени. Причем проявляющаяся на фоне заявлений тех же ученых, будто фактов, доказывающих эволюцию человека от обезьян, нарыто столько, что она доказана избыточно. Полный триумф генеральной линии, развитой до абсурда. Свидетельством чего является доказательство обезьяньего происхождения человека методом бритья рыб.

Замечательно развивает данную линию доктор исторических наук Л.Б. Вишняцкий. В книге с говорящим названием «История одной случайности, или Происхождение человека», в главе «Почему обезьяна слезла с дерева…» Л.Вишняцкий подробно разбирает все гипотезы о пусковом механизме и об эволюционной обусловленности этого события. Что касается первого, то ничего, кроме пресловутого «иссушения климата», автор предложить не может. Это несмотря на то, что выше сам пишет: «…ранние гоминиды в основном жили еще не в саванне, а в районах, где сохранялись, а то и господствовали тропические леса». «Кроме того, – добавляет он, – совершенно непонятно, а почему, собственно, живя в саванне, нужно ходить на двух ногах? Ведь современные обезьяны, обитающие в безлесных районах, остаются четвероногими и ничуть, кажется, от этого не страдают».

Стоп, товарищ ученый. Четвероногих обезьян не бывает, это не лошадь. Обезьяны – «четверорукие». Дарвин их только так и называет. Это синонимы. Прежде чем встать на две ноги, их еще надо было заиметь.

Эволюционная обусловленность перехода к прямохождению, адаптационное значение этого события – еще более «проклятая» проблема. Ученый приходит к неутешительному выводу: с точки зрения адаптации «прямохождение – качество вредное»; цитирует М. Урысона, который «буквально» писал, что переход к прямохождению поставил австралопитеков «на грань катастрофы».

Далее Л.Вишняцкий ставит интригующий вопрос: «…Каким же образом оно могло возникнуть, почему было пропущено естественным отбором?» «Это ставило их в невыгодное положение как по отношению к хищникам, так и по отношению к конкурентным видам обезьян, – продолжает Л.Вишняцкий, – и при прочих равных условиях сделало бы их шансы на выживание в кризисной ситуации весьма невысокими. Требовалось нечто, что компенсировало бы унаследованный от прошлого физический недостаток. Этим-то «нечто» и стала культура» (подчеркнуто Вишняцким. – В.Т.).

Обращаю внимание на то, что в данной сентенции позиция автора выглядит по меньшей мере странной, а именно: прямохождение не есть результат адаптации к безлесным пространствам, появившимся в результате «иссушения климата», а «физический недостаток», «унаследованный от прошлого». Первое: зачем было приписывать иссушение климата, которого не было? Историк Вишняцкий эзотерически прозрел, что ли, иссушение это? Его обманули: в тот период даже в Олдувае, где ныне пустыня, было болото, гоминин ели крокодилы.

Во-вторых, возникает законный вопрос: от какого прошлого «унаследован» такой «физический недостаток», как прямохождение? Среди обитающих на деревьях обезьян прямоходящие виды неизвестны, не было их и в прошлом, согласно данным палеобиологии. Это явно какой-то алогичный ход и, безусловно, антиэволюционный, хотя искусственная логика понятна: с помощью такого переворачивания возможного хода событий автору удается хоть как-то обосновать появление культуры: она стала компенсацией «унаследованного от прошлого физического недостатка», а именно прямохождения.