Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война - стр. 100
13 декабря офицеры в этой колонне были очень уклончиво настроены по поводу беседы со мной. Но когда я снова приехал туда 17 декабря, они были куда более открыты, и в этот момент мне казалось, что их дисциплина распадается – хотя ни один из них не назвал мне свою фамилию, что свидетельствовало о сильной остаточной осторожности. Их набрали из разных соединений: 76-й Псковской дивизии ВДВ, которой командовал Бабичев, одной из дивизий МВД и Таманской гвардейской мотопехотной дивизии. Они говорили, что за это время провели офицерский совет и постановили не двигаться дальше, поскольку им было непонятно, кто отдал приказ о вводе войск в Чечню или в чём были цели этих действий. «Мятеж? Можете называть это так, – сказал мне один подполковник мотопехоты. – Но мы не хотим оказаться жертвами тех, кто заварил эту кашу… Я не верю, что армия расколется из-за этого. Генерал Бабичев ведет переговоры с другими колоннами, и я думаю, что они тоже не будут атаковать гражданское население».
Один майор ВДВ сказал мне: «Мы определенно не хотим убивать женщин и детей по приказу этих шлюх в Кремле ради их политических игр. Если речь идет о чеченских бандитах, это другое дело… Но я так и не знаю, зачем мы здесь». Другой майор, из МВД, сказал так: «Почти все офицеры из моей дивизии в этой колонне написали заявления об отставке на тот случай, если нас будут заставлять двигаться дальше. Я сам написал заявление сегодня. Я видел обращение Ельцина к народу Чечни – он говорил, что против гражданского населения не будет использовано оружие. Мы совершенно не собираемся этого делать».
У большинства из них не было большого желания удерживать Чечню в составе России. Капитан МВД, представившийся Олегом, сказал мне: «Конечно, по закону это часть России, но если вы спросите меня, стоит ли сражаться, чтобы удержать чеченцев против их воли, то мое мнение – нет… Всю эту заваруху затеяли разные люди в Москве, которые хотят вывести армию против народа ради своей выгоды… Я был на Кавказе раньше, и через три дня после того, как нас заставили убивать ни в чём не повинных людей, мы сидели, смотрели друг на друга и спрашивали: боже, что же мы наделали?»
В основе всего этого лежало общее нежелание вооруженных сил участвовать в подавлении внутренних беспорядков – именно это зафиксировал примечательный опрос Национальной лаборатории Ливермора, результаты которого будут приведены во второй части книги. Специфическим обстоятельством в случае Чечни было то, что Генштаб и командование Северо-Кавказского военного округа (СКВО) по-настоящему не участвовали в планировании операции, и это привело к распаду нормальной цепочки командования, общему замешательству и верному ощущению, что, по существу, эту войну затеяли в собственных политических целях Степашин и Грачев.
Когда два дня спустя первый заместитель командующего сухопутными силами генерал Эдуард Воробьев получил приказ принять командование операцией (до этого полномочия на земле осуществляла тройка – Грачев, Ерин и Степашин), он обнаружил, что плана операции как такового не существовало, а войска, находившиеся в его распоряжении, были совершенно непригодны к реализации поставленной задачи. Воробьев сказал Грачеву, что для подготовки войск потребуется три месяца. Павел Баев приводит следующие данные на 5 декабря: было собрано 23 800 человек войск, включая 4800 человек во внутренних войсках, при наличии 80 танков и 200 БТРов