Частный детектив - стр. 12

Кристина медленно повернулась ко мне. В её глазах, обычно насмешливых, теперь плавал холодный блеск, словно она видела сквозь него – или через стены – что-то недоступное обычному взгляду.

– А ты сам-то в это веришь. Скажешь, нет? Не ври ни мне, ни себе. Сам же сталкивался с разными непонятными явлениями. Вместе со мной, кстати сталкивался. Так что не надо мне здесь.

– Да, но в данном случае…

– А что в данном случае? Ты слышал, как он описал её глаза? – произнесла она наконец. – «Как расплавленное золото, но если присмотреться – трещины, будто сквозь них виден ад».

– Поэтично, – фыркнул я, но внутри что-то ёкнуло. На записи голос Андрея дрожал именно на этих словах, будто парень говорил не метафорой, а констатацией факта.

– Согласно легендам, такие глаза есть только у одного вида существ, – Кристина встала, и мне померещилось, что её тень на стене изогнулась неестественно, будто на мгновение обрела крылья. – Они не демоны. Они хуже.

– Ты-то откуда это знаешь? – я попятился и внезапно осознал, что за время партнёрства Кристина очень мало говорила о своём прошлом.

Она проигнорировала вопрос.

– Его девушка – никакая не жизит, а малеак, – пояснила Кристина. – Древний дух, который вселяется в людей, когда тех переполняет боль. Они становятся проводниками. Но если малеак теряет хозяина, он голодает. И тогда его доброта заканчивается, когда он голоден.

– Ты правда так считаешь? – с недоумением спросил я.

– Это легенда, ты что. Так объясняли всякие разные душевные недуги в далёком прошлом. Множество книг на эту тему, несколько фильмов было снято. Теперь психиатрия занимается. Ладно, я работать пошла, а ты ещё подумай, прежде чем браться за это дело.

Кристина пожелала всего доброго ушла домой, а я остался в офисе. Полез в интернет и вбил в поисковик слово «малеак».

Ответов вывалилось на удивление мало. Самый внятный и чёткий из них выглядел так:

«Древнееврейское слово „малеак“, как и греческое „ангелос“ означает „посланник“, поэтому малеак – это выразитель и исполнитель воли Создателя. Из Писания мы узнаём, что малеаки – существа бесплотные, сотворенные, не знающие людских слабостей и страстей. В некоторых местах малеаками называются служители Сатаны».

Информация о малеаке повисла в воздухе, смешиваясь с тихим шумом компьютера.

«Посланник», – повторил я про себя, переводя взгляд на строку из поисковика. Ангел и служитель Сатаны в одном определении. Как всё просто – стереть грань между светом и тьмой, обернув её семантикой древних языков.

Моя рука сама потянулась к старой кофейной чашке на столе. Холодное дно напомнило о вчерашней ночи, когда я допоздна сидел над делом о пропавшем архиве. Владельцы твердили, что его «унесли тени», а официальные следователи крутили пальцем у виска. Я тогда отмахнулся, списав на отчаяние. Но сейчас, глядя на противоречивые строки о малеаке, поймал себя на мысли: а что, если все эти легенды – не просто попытки объяснить необъяснимое? Что если за каждым таким рассказом стоит невысказанная боль?

Нашёл статью о демонологии в средневековой Европе. В основном – охота на ведьм, инквизиция и прочее мракобесие. Вспомнилась бабушка, которая шептала мне в детстве о «привязчиках» – неких сущностях, что цепляются к слабым духом. «Они кормятся слезами и страхами, – говорила она, завязывая мне на запястье красную нить. – Потому и ночами воют под окнами». Я смеялся тогда, считая это сказками для непослушных детей. Но теперь, спустя многие годы, её слова обрели зловещий оттенок.