Цена моей свободы - стр. 26
Завтрак состоял из омлета, сыра, кофе и тостов — стандартный холостяцкий набор. Платов сидел за накрытым столом, тщательно выбрит и свеж. Омлет успел остыть, но это упущение я ему мысленно простила: на его месте я бы уже вовсю намекала, что мне пора, а он омлеты готовит. А вот кофе был горячим. По-моему, нет ничего хуже остывшего кофе.
— Ты чего такая унылая? — присматривался он ко мне. — Что-то не так?
— Нет, все нормально. Непривычно проснуться в чужом доме, более того, в доме у мужчины. Утро привносит отрезвление, я имею в виду не вино…
— Надеюсь, оно не отрезвит тебя настолько, что ты станешь меня избегать?
Выглядело так, словно это его всерьез беспокоило.
— Да, нет же! — воскликнула я и добавила в голос раскаяния: — Я лишь имела в виду, что мы слишком далеко зашли, учитывая продолжительность нашего знакомства.
Может, следовало прекратить строить из себя принцессу на выданье, просто позавтракать и уехать, но у меня это происходило на автопилоте. Просто всё нужно доводить до конца.
— Давай, ты не будешь корить себя за случившееся, — накрыл он мою руку своей. Заглянул в лицо и продолжил с чувством: — Я отлично провел этот выходной, смею надеяться и ты тоже.
Я кивнула и мягко улыбнулась и поняла, что его волновало. А волновало его, как и многих мужчин, насколько он был бесподобен в постели.
Уехать сразу не получилось, Платов задумал пикник с барбекю. Свою одежду я обнаружила аккуратно развешанной, педант, сидевший в Платове, успел о ней позаботиться. Пора завязывать щеголять по дому с голыми ногами, решила я и облачилась в неё.
За домом у Марка оказалась беседка, и даже качели имелись. Чисто, красиво, но уж слишком картинно. Словно все эти прелести не использовалось по назначению, а имелись тут для галочки. У всех есть и у меня тоже.
Он устроил обещанный пикник и готовил шашлык из овощей и шампиньонов. Я качалась на качели, болтая ногами и декламируя стихи, либо валялась на брошенном на лужайку пледе. Пару раз он попытался вызнать у меня о моем «опекуне», но я переводила тему. Смеялась, вскакивала, начинала петь и пританцовывать. Выглядела, наверное, полной идиоткой, но ему, по-моему, даже нравилось. Выбиралась я от него уже ближе к вечеру, намерено предложив допить вино, оставшееся с ужина, чтобы уезжать на такси.
Прощались своеобразно: он «до завтра», я мысленно «навсегда», скрещивая за спиной пальцы.
Таксиста попросила остановить у отделения банка по улице Пирогова и рассчиталась с ним. Вошла в банк, присела на стул для посетителей и заказала себе еще одно. Через другую службу и на соседнюю от банка улицу. Решив, что этих предосторожностей достаточно, отправилась в дом.
Меня очень занимало две вещи: получилось ли у нас и, если да, куда мы отправимся после? Останемся в этом городе или сорвемся? Задумал старик уже что-то новое или будет передышка, надо бы спросить об этом Борьку...
Машину я на всякий случай покинула раньше, чем требовалось. Я сделала вид, что иду к калитке чужого дома, дождалась, когда машина отъедет и только тогда направилась к нашей берлоге.
В доме было подозрительно тихо. Вроде и шуметь некому, но и совсем никакого оживления. Я заглянула в кухню, надеясь в ней кого-нибудь обнаружить, – пусто. Борька наверняка спит, решила я. Сделала несколько шагов к его комнате, как позади меня хлопнула дверь. Пантелеич держал в руках садовые ножницы. «Развлекал себя уходом за садом?» — успела подумать я, как он отчеканил: