Бывший: все сложно - стр. 20

– Ты Борю видишь десять минут в день, какую ты картину видишь лучше, чем я? Я сама могу рассказать. Ты мне слова даже не дал вставить.

– Кир, я вам помогаю.

– А теперь вторая игра, – продолжает врач. – Слушай внимательно. Я буду называть животных. Если дикое – хлопаешь. Если домашнее – молчишь. Поехали. Волк!

Хлоп!

– Собака!

Молчит.

– Тигр!

Хлоп.

– Кошка!

…Хлоп. И тут же осекается.

– Ошибочка, но ничего. Ты быстро сообразил.

Врач делает какую-то пометку. Снова наблюдает за Борей.

Борька старается, отвечает все, да и вообще ведет себя хорошо. мне кажется, это уже снимает все диагнозы. Ребенок понимает, что сейчас не надо баловаться и не балуется.

– Подойдите, – подзывает нас.

– Я одна пойду, – поворачиваюсь к Олегу. – Побудь лучше с Борей на коридоре.

– Нет, я без пяти минут его отец. И я волнуюсь за него не меньше, чем ты. И без меня бы ты очередь сюда месяц ждала.

Кивает и идет к врачу. Я поднимаюсь, за ним.

Без тебя бы я вообще сюда не пошла.

Врач отправляет Борю поиграть с игрушками чуть в стороне, сам негромко обращается к нам.

– По первичным данным у Бориса выраженная импульсивность, высокая тревожная любознательность. Это не патология, но и не совсем норма – скорее, пограничное состояние, – врач складывает руки на столе. – Я бы осторожно обозначил: легкая форма СДВГ, требующая коррекции.

– То есть… лечить? – тихо переспрашиваю.

– Медикаментозно – пока не вижу оснований. Такие дети хорошо идут на когнитивно-поведенческую терапию. Добавьте занятия с нейропсихологом, больше структурированных активностей. Сенсорная коррекция – по необходимости. Главное – стабильность, ритм, физическая активность. И, конечно, терпение.

Слова умные, но вроде как все в порядке.

– Если в течение полугода будет положительная динамика – отлично. Если нет – тогда можно рассматривать мягкие растительные препараты. Но только под наблюдением.

– А если уже сейчас бывает, что он совсем неконтролируемый? – встревает Олег.

Какой?! Я только рот открываю и поворачиваюсь к Олегу, как врач меня опережает.

– Это и есть проявления импульсивности. Да, в острые моменты можно использовать мягкие корректоры поведения, но не спешите с таблетками. Вам важно сейчас научиться быть в команде – не против него, а вместе.

– Я поняла.

Ничего не поняла, кроме того, что спешить с таблетками не надо.

Выдыхаю и расслабляюсь, оборачиваюсь на сына. Улыбаюсь, замечая, как он что-то складывает из букв.

– Александр, вы понимаете, что мы это все и так уже проходили, – давит на врача Олег, – мы с ним и говорим, и объясняем, а он все равно это продолжает. “Просто научиться” это уже не работает. Как научиться?

– Что вы хотите?

– Мы хотим, – отвечает Олег за нас, – какие-нибудь конкретные препараты. Нам надо лечение, а то следующей к вашему коллеге придет моя жена.

Чего?! Смотрю на Олега и не верю, что он это говорит. Врач же сказал, что можно без лекарств, а он как специально.

– Я понимаю вашу обеспокоенность. Но давайте уточним, – врач уже ко мне, – назначение медикаментозной терапии возможно только после тщательного динамического наблюдения. Это минимум два-три месяца под контролем психиатра или невролога. Плюс тесты. А главное – постановка на диспансерный учет.

***
Пока ждете продочку, заглядывайте в другие мои книги. Сегодня много скидок