Бывший муж - стр. 43
И.. И всунул мне в руки люльку. Тяжёлая. Я осталась растерянно смотреть ему вслед. Младенец в люльке вяло зашебуршился, я поставила её на лавку. Села рядом. Катя поморгала, но реветь не стала, замечательно. Будем ждать.
— Вот горе луковое! - выругалась одна из одинаковых женщин выглянув в коридор. — Ты чего здесь с дитем сидишь, мамаша бестолковая? Хочешь и второго определить на постой, только в инфекционку?
Я растерянно посмотрела на ребёнка. Да, ему здесь не место. Но он же… Он не мой. Мой там, внутри, переливания крови ждёт. А девочка, что круглыми глазами смотрит так серьёзно, совсем мне чужая.
— Но…
Но что? Сказать, что это ребёнок моего бывшего мужа? Чтобы меня обозвали бессердечной сукой?
— Никаких но, - грубо оборвала тётка. - Езжайте домой. Ваш номер у нас есть, мы вам позвоним. Это дело не быстрое, в два этапа будут кровь брать и переливать. Может и до вечера.
И погнала меня. Сказала, что это лечебное учреждение. Не поликлиника. Что посторонним здесь нельзя. Я взяла люльку - не оставлять же её здесь и пошла на улицу. Устроила младенца в своей машине. В её сумке предусмотрительно и смесь и памперсы, и очень по Яриковски - пачка сигарет. Одну я достала, вышла из машины и закурила. Дым, как ни странно, успокаивал, хотя может это просто самовношуение.
— Будем ждать? - спросила я сама у себя и покосилась на младенца.
Катя спала. Я подумала, что скоро она захочет есть. Потом какать. И проводить все манипуляции в машине, которая все ещё пахнет кровью моего сына, как минимум не гигиенично. Нужно ехать домой. Везти туда девочку. Ждать звонка. Постоянно бороться с желанием позвонить самой.
На переднем пассажирском сиденьи лежал термос. Я открыла его, налила чая в крышку. Горячий ещё. Закрыла глаза сделала глоток - смородиновым листом пахнет. Летом. И наконец - разревелась. А в тон мне, словно поддерживая, тихо заплакал младенец.
12. Глава 11. Яна
Ребёнок предсказуемо обкакался. На удивление - руки все помнили. Правда удивилась, доставая девочку из люльки. Вместе с ней она казалась увесистой, а без неё - пушинка.
Ничего руки не забыли. И голову придерживали на автомате, и несли уверенно, удобно. Свернула подгузник, выбросила, слава богу запасные есть. Искупала.
Непонятно - нравится ли мелкой вода. Вытянулась стрункой, напряглась, кулаки сжала, глаза свела на переносице. Смешная. Странно, но возня с ребёнком успокаивала. Отвлекала. Сейчас бы металась по квартире, то и дело смотрела на часы, порывалась звонить, а скорее всего просто сидела бы в машине возле больницы, словно кому-то от этого легче станет. А теперь вот - подгузник меняю. И поражаюсь тому, какие дети бывают маленькие. И отвыкла, и не был мой таким, сразу родился крикливым увесистым богатырем.
Есть ребёнок пока не просил - лежал себе, смотрел сосредоточенно в пространство. Я вышла в коридор - куртка моя лежит прямо на полу. На ней - засохшие, бурые уже пятна крови. Меня снова тряхануло, бросила её скорее в машинку, с глаз долой и включила самый длительный режим стирки. К тому времени младенец начал кряхтеть. Не плакать, а именно покряхтывать и брови хмурить.
— Есть хочешь? - спросила я.
И сама себя одернула - начала с ней разговаривать. А потом со стороны посмотрела на ситуацию и отпустила нервный смешок. Такое ощущение, что я с младенцем воюю, а это уже не в какие рамки. Да и нет у меня с ней ничего общего. Сейчас прослежу, чтобы ничего с мелкой не случилось и просто верну обратно.