Бумеры, или Мы и девяностые - стр. 3
И прислушалась.
– Двое американских учёных, Нейл Хоув и Вильям Штраус, несколько лет назад выдвинули теорию поколений. И что выяснилось? Пресловутая проблема отцов и детей связана не только и не столько с возрастной разницей. Каждому поколению свойственны свои ценности, зависящие от стадии развития общества. Поэтому отец и сын, переживая одну и ту же возрастную пору, всегда отличаются друг от друга, как выходцы из разных миров.
Лектор сделал многозначительную паузу и продолжил:
– Эта теория, кажущаяся простой, лежащей на поверхности, тем не менее долго оставалась непостижимой для обывателей. Ведь мы всегда безрезультатно надеемся, что наши дети вырастут похожими на нас.
Зина посмотрела по сторонам и обнаружила, что их обычно рассеянная, нетерпеливо ждущая перемещения в бар учебная группа жадно слушает о теории поколений.
– Вы, конечно, спросите, – тут он сделал резкий скачок, несколько озадачив слушателей, которые и не собирались ни о чём спрашивать, – как применить американскую теорию к русским? Итак, начнём с ваших прадедов. Это особое поколение – поколение победителей. Люди, пережившие революцию и Первую мировую войну, трудолюбивые, фанатичные и несгибаемые. За ними следом идут ваши деды. Сформированные годами сталинских репрессий, победившие в Великой Отечественной войне и восстановившие свою страну, СССР, после разрухи, они – тоже победители, но более послушные, преданные государству, не заставшие революций и переворотов. Далее – ваши родители. То есть мы. Дети победителей, мы родились в период демографического бума, поскольку в Советском Союзе были запрещены аборты, а люди, вернувшиеся с войны, с удвоенной энергией предались созиданию новой жизни. Мы росли, когда крепла сверхдержава, отправлялся в космос Гагарин, развивалась медицина и шёл научно-технический прогресс. И мы привыкли во всём быть лучшими, покорять, побеждать.
Зина поймала себя на том, что слушает его, даже не моргая.
– Наконец, вы…
Лектор сделал небольшую паузу, чтобы глотнуть воды из стакана, а по залу прокатился ропот.
– Наши дети, – продолжил обладатель пронзительного взгляда, – поколение-загадка. Да, мы сами ещё толком не разобрались, кого породили. Мы баловали вас – и вы росли эгоистичными, яркими, разносторонними и эрудированными. Вы мыслите самостоятельно, на грани с вольнодумством. Однако в вас нет нашего патриотизма, вы ни к чему не стремитесь, а поиск острых ощущений заменяет вам прежнее юношеское стремление «спасти мир». Чувство неполноценности, вызванное отсутствием шмоток и развалом страны, ценности которой вы усвоили; отмена системы распределений и необходимость продавать себя на рынке труда, чему вас не учили; наконец, возможность уйти в дурман и убежать от решения проблем сформировали вас бессовестными трутнями, искателями приключений…
Аудитория возмущённо загудела.
– Неправда! – выкрикнула девушка в синем свитере. – Чего вы гоните!
Мужчина с пронзительным взглядом усмехнулся и оглядел зал, словно фотографируя на память.
– Можно задать вопрос? – как со стороны, услышала Зина собственный голос.
– Конечно, – кивнул лектор.
И Зине показалось: он ждал вопроса.
Именно от неё.
– Чувствуете ли вы свою ответственность за то, что мы такие, какие есть? – выпалила Зина. – Готовы ли вы помочь нам занять свои места в жизни? И, наконец, хватит ли вам снисходительности и мудрости учитывать наши особенности, когда мы начнём работать у вас в подчинении?