Бумеры, или Мы и девяностые - стр. 5

Он сел напротив, продолжая гипнотизировать её взглядом. Подошёл Зинин парень и однокурсник Эдик Грушко с двумя кружками пива. Возникло секундное замешательство. Потом мужчины обменялись рукопожатиями.

– Мне очень понравилась лекция, – проговорил Эдик, заикаясь. – Про наше поколение – особенно. Как вы нас поняли! Спасибо, большое спасибо.

Валерий Иванович снисходительно кивнул.

– У меня два сына, семьдесят четвёртого и семьдесят шестого года, – проговорил он, помрачнев. – Кому вас понимать, как не мне.

Зина родилась в семьдесят пятом. Она молча придвинула к себе кружку пива. Валерий Иванович с недоумением взглянул на Эдика:

– Вы угощаете даму пивом?

Эдик моментально вспотел.

– Я люблю пиво, – заступилась за Эдика Зина.

– Ну уж нет. Только вино, – и Валерий Иванович щёлкнул пальцами, подзывая официантку.

Появилась девушка в форменной блузке. Было видно, как она изо всех сил пытается угодить клиенту, рекламируя фирменные блюда и скороговоркой зачитывая меню напитков. Зина отметила про себя: это та самая Валя, которую они с компанией терпеть не могли из-за медлительности и высокомерия. Валя всем своим видом словно намекала, что посетители-студенты не выгодны заведению и она вообще не понимает, как они сюда просочились.

– Вы пьёте коньяк? – спросил Валерий Иванович у Эдика.

– Я пью коньяк, – произнесла лучшая подруга Зины Ира, появляясь у столика.

На лице Иры читалось недоумение, непонимание происходящего и в то же время тревога за Зину.

– Вы будете пить то, что вам скажут, – махнул рукой Валерий Иванович. И разрешил:

– Садитесь.

Ира села, глядя на Зину с приоткрытым ртом. Такое же выражение лица было у Эдика. И только Зина вдруг почувствовала себя совершенно уверенно, как будто всё происходит так, как и должно. Она улыбалась, пила вино, шутила, отвечая Валерию Ивановичу, и, как ей казалось, на полную катушку использовала своё женское оружие. Как будто ничего особенного не происходило.

Конечно, то была иллюзия. Сработал защитный механизм психики, одев её в доспехи самоуверенности. Какой-то частью своего сознания, самой бдительной, Зина понимала, что влипла, угодила под влияние Валерия Ивановича, окончательно и бесповоротно, и теперь ей без труда можно навязать чужую волю. Его волю. И этот вечер закончится, уйдёт в копилку воспоминаний, и все вернутся на круги своя, а она – нет. И будет больно, одиноко и тоскливо. Целую вечность.

Сто лет отходняка и вагон самобичеваний плюс тележка проблем.

– Который час?

– Уже четвёртый. Мы, оказывается, больше часа здесь сидим. А я и не заметил.

– Боже… Мне родители голову оторвут.

– У меня есть «дельта». Если хочешь, возьми, позвони.

– «Дельта»? Спасибо, нет, пожалуй. А то папа позвонит на АТС, определит номер и начнёт доставать вас звонками.

Он усмехнулся:

– Тогда и вправду не надо.

– А можно хоть посмотреть? Никогда не держала в руках сотовый телефон.

Валерий Иванович умилённо засмеялся. Протянул Зине «трубу» – большую, тяжёлую, с пластмассовой антенной.

– Даже не представляю, насколько это дорогое удовольствие, – произнесла Зина, повертев телефон в руках и возвращая владельцу.

– Да, я дорого ценю своё время и комфорт, – подтвердил Валерий Иванович.

– И, конечно, считаете, что у вас должно быть всё самое лучшее? – не удержалась она.

– Разумеется, – он кивнул.