Бухгалтер Его Величества - стр. 10
Правда, когда-то был муж – мы поженились еще в университете. Мы оба считали, что это здорово, что у нас – одна профессия на двоих, общие интересы, общие цели. Мы оба хотели строить карьеры и поначалу поддерживали друг друга во всём. А потом он решил, что станет двигаться по карьерной лестнице быстрее, если будет свободен, и подал на развод. Надеялся, глупенький, что его начальница – директор крупной аудиторской фирмы – окажет ему протекцию, если он не будет обременен женой. Но в этом он просчитался.
Я не понимаю, почему я сейчас вспомнила о нём? Нанесенные предательством раны на сердце давно уже зажили. Наверно, мне всё-таки страшно – страшно от той авантюры, на которую я согласилась – вот и лезут в голову всякие глупости.
– Что я должна буду делать? – кажется, мой голос дрожит.
– Ничего особенного, Елена Ивановна, – улыбается Вересов и показывает на небольшую прямоугольную площадку, сделанную из светлого металла. – Просто встаньте вот сюда. Всё остальное произойдет автоматически. И прошу вас – не нервничайте. Считайте, что вы обычная туристка – просто вы отправляетесь не в Сочи или в Турцию, а в Тодорию. Вас должен встретить милейший человек – месье Амбруаз, министр Королевского двора. Он введет вас в курс дела и представит вас ко двору.
Мне кажется, что всё это происходит во сне.
– А если моего знания французского окажется недостаточно? Я знаю современный язык, а тогда, два века назад, он был совсем другим! Они поймут, что я не из Тодории и не из Франции!
– Конечно, вы не из Тодории, – спокойно соглашается он. – Им и нужен человек со стороны. Уверен, месье Амбруаз давно уже всё продумал. Ваша задача – собрать нужную нам информацию. Не вмешивайтесь в дворцовые интриги. Ваша стезя – документы и цифры. И не забудьте запомнить то место, в котором вы окажетесь – именно туда вам надлежит вернуться через год. Надеюсь, вы понимаете, как это важно?
Я киваю и встаю на площадку. В комнате душно, а еще и корсет не дает свободно дышать. По спине струится пот – от жары или от страха?
– Елена Ивановна, вам лучше закрыть глаза – иначе головокружение может оказаться слишком сильным.
Я так и делаю. А потом я чувствую слабость во всём теле, пытаюсь удержаться на ногах, но всё-таки падаю.
О том, что перемещение состоялось, я понимаю, прежде всего, по воздуху – он такой свежий. Я открываю глаза и обнаруживаю себя на паркетном полу огромной комнаты. Белоснежный, с лепниной потолок, обитые тканью стены, картины в позолоченных рамах.
– Рад приветствовать вас в Тодории, сударыня! – невысокий полный человек в расшитом кружевами камзоле, которого я от волнения заметила не сразу, отвешивает мне низкий поклон. – Надеюсь, перемещение прошло благополучно?
Прежде, чем он успевает подать мне руку, я поднимаюсь с пола сама. Да уж, почти оконфузилась. Ну, ничего – пусть сам попробует скакнуть на двести лет назад.
Он говорит по-французски, и я его понимаю. Ну, что же, уже хорошо.
А мужчина с удивлением смотрит на то место, где я стою – словно ждет, что кто-то еще вот-вот материализуется из воздуха.
– Простите, сударыня, – лепечет толстяк, – а где второй человек?
Второй? Ни о каком втором я не знаю. Уверена, Вересов предупредил бы меня, если бы в Тодорию от нас должен был отправиться кто-то еще.