Братья Ярославичи - стр. 3
– Почто, Гремысл? – Святослав пристально посмотрел в глаза воеводе.
– Тмутараканские греки в войске не служат, в отличие от хазар. Накануне прихода Ростислава тадун[8] хазарский зачем-то отлучался из города. Мне он сказал, будто ловил каких-то конокрадов. Я ещё подумал тогда, что не его это дело – за конокрадами гоняться. Он мог послать на это дело своих слуг.
Гремысл икнул и опять отхлебнул вина из чаши.
– Велика ли дружина у Ростислава? – поинтересовался Святослав.
Гремысл надкусил солёный огурец и, смачно жуя, стал перечислять:
– Пришло с Ростиславом сотни четыре новгородцев, волынян сотни две… да угров[9] около сотни… да половцев столько же. Ещё в дружине Ростислава были какие-то бродячие хазары – с полсотни, не больше.
– И вся дружина была конная?
– Вся, князь. Надо признать, кони у Ростислава вельми добрые!
– Чай, не добрее ваших! – сердито бросил Святослав.
Гремысл пожал плечами.
– Знаешь, княже, кого я узрел в дружине Ростислава? – Воевода взглянул на Святослава как-то по-особенному. – Ей-богу, не поверишь!
Святослав слегка прищурил свои светло-голубые глаза. Он пронзил Гремысла прямым требовательным взглядом: «Говори же!»
– Вышату Остромирича, новгородского тысяцкого[10], – сказал Гремысл.
Святослав гневно стукнул по столу кулаком, так что вздрогнула растянувшаяся на полу лохматая охотничья собака.
– Я за этих злыдней перед Изяславом заступался, а они вот как отплатили мне за добро! – воскликнул князь. – Наломали дров на Руси и за степными далями спрятаться надумали, горе-воители! Вот ужо доберусь я до них!..
Теперь уже Гремысл вопросительно посмотрел на князя, догадываясь, что ему неведомо то, о чём знает Святослав.
– Три месяца тому назад Ростислав покинул свой стольный град Владимир и нагрянул в Новгород с дружиной, – принялся рассказывать Святослав. – Мстислав, старший сын Изяслава, князь новгородский, встретил Ростислава по обычаю с хлебом-солью, а тот и молвит ему прямо в очи: «Не по праву ты, Мстислав, занимаешь стол новгородский, но по самоуправству отца своего. Дед наш Ярослав Мудрый мне завещал Новгород, и Ростов, и Суздаль иже с ним, а посему я здесь с мечом в руке. Либо тебе не княжить в Новгороде, либо мне не жить на белом свете!»
И почала дружина Ростислава рубить людей Мстиславовых. Сам Мстислав насилу спасся в Детинце новгородском, туда же сбежались верные ему бояре, их челядь и уцелевшие дружинники его.
Вышата Остромирич тем временем созвал вече на торгу и звал простых новгородцев постоять за Ростислава. Мол, Ростислав родился и вырос в Новгороде. Мстислава же гнать из Новгорода взашей и всех киевлян вместе с ним. Посадник[11] Порей ещё сильнее народ взбаламутил. Уж не знаю, про какие кренделя небесные он неслухам новгородским напел, токмо поднялась вся Торговая сторона за Ростислава.
Ростислав с дружиной занял Ярославово дворище и всё имение Мстислава разграбил. Потом чёрный люд и воинство Ростислава двинулись на Софийскую сторону, там возле церкви Сорока Мучеников случилась у них сеча с дружиной Мстислава и бояр новгородских. И одолели чёрные люди мужей лепших!
После сего поражения Мстислав затворился в Детинце и послал гонца в Киев к отцу, выручай, мол, а не то полетят наши головы с плеч! Изяслав живо исполчился и нагрянул в Новгород. Два дня Изяслав и Мстислав бились с Ростиславом и его сторонниками, немало воев своих положили, но всё же взяли верх. Ростислав ушёл из Новгорода. Было это в начале июля, как раз на Мефодия (3 июля). Затем, на Аграфену Купальницу (6 июля) зарядили дожди, дороги развезло. Изяслав погнался было за Ростиславом, да куда там, того и след простыл! Несколько дней не было о Ростиславе ни слуху ни духу. Токмо в Петров день (12 июля) объявился он в Ростове, подбивал тамошних бояр выступить с ним против Изяслава. Бояре ростовские отказались пойти за Ростиславом: своя голова дороже. Изяслав примчался в Ростов с дружиной, а ростовцы ему и говорят, мол, Ростислав к Волге подался.