Братство охотников за книгами - стр. 21
Различив наконец вдали приветливую округлость холма, покатую верхушку старой колокольни, высокий заржавленный крест, поднявшийся к небу, он почувствовал облегчение. Сколько испытаний пришлось ему вынести, чтобы добраться до монастыря. Война венецианцев против турок сделала путь еще опаснее, чем прежде. В Эгейском море хрупкая каравелла прокладывала себе путь среди боевых кораблей, опасаясь встречи с греческими или османскими корсарами и сарацинскими пиратами. Заметив вдали какой-нибудь парус, капитан резко менял курс, грозясь повернуть обратно. Впрочем, возвращаться во Флоренцию, особенно при неблагоприятном ветре, было бы весьма рискованно.
Предписания Козимо Медичи, хотя он и давал их, лежа на смертном одре, были весьма определенными и категоричными. Более того, они являли собой его последнюю волю, его завещание: спасти картину и секретные рукописи, которые он прятал в подвалах Платоновской академии в Кареджи, в окрестностях Флоренции. Миссия обещала быть непростой, но фортуна улыбнулась молодому торговцу, когда Лоренцо Медичи (Великолепный), фактический правитель Флоренции, принял энергичные меры для защиты евреев. Лоренцо не только отменил для флорентийских евреев унизительные запреты, но и, вопреки папской цензуре, призвал ученых вновь изучать талмудические труды, трактаты по еврейско-арабской медицине и даже каббалу. Университеты Болоньи и Пармы открыто заказывали экземпляры раввинских антологий, комментарии и толкования, составленные в еврейских кварталах Толедо и Праги или в школах Тверии и Цфата. Заручившись покровительством Лоренцо Великолепного и получив деньги факультетов и Платоновской академии, а также секретных фондов Козимо Медичи, молодой охотник за книгами смог снарядить корабль на Святую землю. Под предлогом приобретения выдающихся древнееврейских трудов он, на самом деле, помимо редких и ценных книг, завещанных Козимо монастырю, привозил в Палестину последние сочинения непокорного кардинала Николая Кузанского, тайные заметки философа Марсилио Фичино о «Герметическом корпусе», восточный трактат о ноле, картину Филиппо Брунеллески – все это было запрещено папской цензурой.
В библиотеке Козимо Медичи молодой человек, пребывая в состоянии крайнего волнения, записывал сведения, которые должен был предоставить таинственным покровителям брата Медара, в том числе указания, как добыть секретные сочинения. Час настал, – лаконично заключил Козимо, снаряжая в путь охотника за рукописями. Скажите им, что пора переходить в наступление.
Козимо спокойно ждал конца в окружении бесценных коллекций, вдыхая напоследок запах книг, готовясь присоединиться к их авторам в мире, где человеческий дух парит среди небесных сфер, беседует с ангелами и беспричинно улыбается суровым теням богов. Именно в смерти он достигнет идеала всей своей жизни – стать uomo universal[5].
Известие о другой смерти опечалило христианский мир. Это была кончина папы Пия II – как раз после его последней попытки снарядить Крестовый поход. Войско, которое он набрал в Мантуе и Анконе, разграбило несколько городов и истребило сотню неверных, затем крестоносцы разбрелись по домам. В апреле еще один неудавшийся Крестовый поход оставил в память о себе три десятка трупов на улочках краковского гетто, на этом все и закончилось. Неужели христиане утратили Иерусалим навсегда?