Размер шрифта
-
+
Божественная комедия - стр. 52
В то время вел войну он – не с жидами,
Не с сарацинами: его врагами
>130 Являлись христиане. Никогда,
Никто из них под Акрой не являлся
За лаврами победы в те года
>133 И с областью Судана не старался
Входить в дела торговые тогда.
На них похожим папа не казался.
>136 Он свой верховный сан забыл вполне
С величием святого постриженья,
Забыл, что были вервия на мне,
>139 В которых находили искупленья
Монахи, их носившие во сне
И наяву в своем уединенье.
>142 И как молил Сильвестра Константин{153}
Ему дать от проказы исцеленье,
Так и меня духовный властелин
>145 Просил спасти его от исступленья
Неодолимой гордости. В ответ
Ни слова не сказал я, опьяненье
>148 Какое-то в той просьбе видя. «Нет, —
Он продолжал, – забудь свое смущенье;
Я отпущу твой грех, но дай совет,
>151 Как взять мне Пенестрино без сраженья.
Ты знаешь – Рай я отпирать могу
И два ключа от Неба берегу,
>154 Хоть Целестин{154} от них и отказался…»
При тех речах не мог я устоять
И быстро искушению поддался.
>157 Я отвечал: «Когда мне отпускать,
Святой отец, грехи ты в состоянье,
То помнишь же: чтобы преград не знать
>160 И выполнять заветные желанья,
Как можно больше людям обещай,
Но обещаний тех не исполняй,
>163 Тогда-то все твои предначертанья
Исполнятся, и твой святой престол
Получит новый блеск и обаянье».
>166 Когда моей кончины час пришел,
Когда святой Франциск за мной явился,
То близ меня он демона нашел,
>169 Который так к святому обратился:
«Оставь его! Он мне принадлежит!
За что меня ты оскорблять решился?
>172 Он мой теперь и в Тартар полетит
За свой совет лукавый прежде смерти;
С тех пор его Ад целый сторожит
>175 И в волоса его давно вцепились черти.
В одно и то же время он хотел
И каяться, и предавать умел…»
>178 «О, горе!» – крикнул я, когда тот демон
Схватил меня, и продолжал меж тем он:
«Подумал, вероятно, ты, что мне
>181 И логика людская не под силу?
Не думай дурно так о сатане».
Тогда сюда в подземную могилу
>184 Он к Миносу принес меня, а тот
Своим хвостом раз восемь окрутился
Вокруг спины, раскрыл кровавый рот,
>187 Сам укусил себя и разразился
Проклятием: «Попал ты в тот проход,
Где грешников огонь навек пожрет…»
>190 С тех самых пор в огне я поселился
И в пламенной одежде стал страдать…»
Рассказ души погибшей прекратился…
>193 Тень двинулась и начала стонать,
Колеблясь и крутясь в своем движенье.
И далее мы стали путь держать
>196 Туда, где в новом, мрачном помещенье
Томились души с очень давних пор
За то, что не боялись преступленья,
>199 За то, что в мире сеяли раздор.
Песня двадцать восьмая
Девятый вертеп восьмого круга. Призраки сеятелей раздоров и расколов. Магомет, Али, Бертрам де Борн.
>1 Бессилен человеческий язык,
Бессилен стих певца для описанья
Всего того, что, подавляя крик,
>4 Я увидал – и кровь, и истязанье
Теней, покрытых язвами. Нет слов
Приличных для того повествованья.
>7 Наш ум так ограничен, что готов
От подвига такого отказаться…
Когда б собрать всех проливавших кровь
>10 В долине Апулийской, что сражаться
Сошлись и гибли от мечей римлян
(Тит Ливии пишет так, и сомневаться
>13 Нам нет причин), и их богатый стан
Достался победителям; когда бы
Собрать людей, измученных от ран,
>16 И бившихся – их силы были слабы —
С Гвискаром{155}; если б вновь теперь собрать
Погибшую при Чеперано рать,
>19 Где каждый апулиец оказался
Изменником{156} и, наконец, всех тех,
Чей стан при Тальякоццо разметался
Страница 52