Больше (не) твоя - стр. 26
Эх, наведу я им тут шороху. От всей души.
На улицу выхожу, полной грудью вдыхаю морской воздух и смотрю на небо. Чувствую прилив энергии, подъем. Мне будет чем здесь заняться. И с Давидом мы скорее всего пересекаться не будем. Ну, только раз в неделю, как завещал Вагнер.
От ресторана до дома добираюсь пешком за десять минут. Вообще шикарно, удобно, пусть и обходными путями, ночью вряд ли тут свет гореть будет. Ну ничего, куплю газовый балончик.
В саду встречаю Ншана. Он моет машину, на которой мы недавно ездили в торговый центр.
– Привет, как дела? – кричу я ему почему-то на армянском языке. Вырвалось. И ведь давно не практиковать в языке, лишь раз, на работе, остановила с его помощью драку. Просто два надушманенных армянина на столько сильно удивились, услышав из моих уст родную речь, что напрочь забыли зачем они друг на друга замахнулись.
– Все хорошо, – отвечает Ншан, только вот голос скорее грустный.
– Что-то случилось? – хмурюсь я, подходя ближе.
– Нет...
– Так, – я выхватываю из его рук губку, которой Ншан мыл машину, – Давай, рассказывай.
Ншан сомневается. Но рассказать хочет, и желание это оказывается сильней.
– Гаяне, – вздыхает он.
– Выгоняет? – предполагаю я.
– Не прямым текстом. Намекает.
Парню не приятно это говорить, не привык он жаловаться, я понимаю. Но Гаяне ведёт себя некрасиво.
– С этим разберемся. В конце концов я поговорю с мамой, ей окончательное решение принимать, – заявляю я и вдруг ловлю себя на том, что я начинаю мыть капот машины, как-то само по себе получилось. – Скажи, а чего это тётушка тебя не любит?
– Да она мне и не тетушка, – фыркает Ншан. – Но все равно, женщина пожилая, гораздо старше...
– Я знаю, что ты родня Вагнера со стороны его матери, – киваю я.
– Ну вот и ответ. Все дело в моей родне, – вздыхает Ншан. – Там чуть ли не кровная вражда была, мама мне рассказывала, как мама дяди Вагнера с Гаяне как-то дрались, волосы только так летали в разные стороны.
– Очень интересно, – усмехаюсь я. – А из-за чего вражда-то?
Ншан пожимает плечами, а я с досадой продолжаю тереть капот. Пока меня не останавливает Ншан и забирает губку.
– Ты вещи-то в комнату перенёс? – интересуюсь я. Ншан качает головой. – Давай, заканчивай и пойдём перенесём, как и обещала – помогу.
– Но...
– Без "но", – категорично заявляю, – а чтобы ты спокоен был, я пойду пока с матерью поговорю. Она, кстати, дома? Не видел?
– Видел, приехали недавно.
Я киваю Ншану и направляюсь в дом.
Маму застаю в гостиной. Она перебирает какие-то документы на столе. На её носу небольшие очки в тонкой оправе, странно, раньше на зрение мама не жаловалась.
– Привет, – произношу я.
Мама от неожиданности дёргается и смотрит в мою сторону поверх очков.
– Привет, – отзывается равнодушно.
– Я бы хотела с тобой поговорить.
И снова она смотрит на меня поверх очков.
– О чем поговорить? – спрашивает она и опускает глаза, читает очередную бумагу.
И я вдруг думаю, что, пожалуй, я в первый раз с момента своего приезда обращаюсь к ней. У нас и раньше как-то не особо было с разговорами, но все же она проявляла больший интерес ко мне. До определённого момента. Я думала, что время помогло, иногда оно лечит, но...
– О Ншане, – говорю я. – Я вчера предложила ему перебраться в дом, все-таки он родственник Вагнера, да ещё вписан в это папино условие... – мама неожиданно усмехается и мне это не нравится, – что не так? – непонимающе спрашиваю.