Больше не твои. После развода - стр. 31

Я не желала.

Но у Рамиса были другие планы, ведь для чего-то он притащил нас сюда, предоставив мне любимый выбор без выбора.

Убедившись, что Селин здесь нравится, я возвращаю взгляд к Рамису и ловлю его ответный — изучающий, долгий тяжелый.

— Ты взяла ипотеку, Айлин? — затевает он разговор.

— Ты хочешь поговорить обо мне или о дочери? — парирую тихо.

— Сначала о тебе, Айлин.

— Да, я взяла ипотеку.

— Тех денег, что ты получила после развода, с лихвой хватало на любую квартиру в этом городе и не только. Ты не воспользовалась ими?

— Поначалу нет. Затем родилась Селин, и я задумалась о своей квартире, но было уже поздно: случился кризис, и цены взлетели в два, а то и в три раза. К тому же, я должна была думать о будущем, поэтому часть средств я отложила в качестве сбережений…

— Ты дочь бизнесмена, Айлин. Ты знаешь, что деньги «в качестве сбережений» горят, — неожиданно злится Рамис.

— Горят или нет, но они хотя бы есть. И не напоминай мне, чья я дочь.

— Получается, ты не успела до кризиса? — переспрашивает Рамис.

Он прищуривается, сводя брови к переносице, и я пожимаю плечами.

— Как видишь.

— Я же говорил тебе сразу вложить деньги в недвижимость. Я предупреждал о возможном кризисе.

— Я тебя не слушала, — отвечаю прямо.

— Как и всегда.

— Да, как и всегда, потому что на тот момент я думала лишь о том, как сохранить жизнь своему ребенку. Мне некогда было размышлять о рынке недвижимости, инфляции и кризисе, ясно?

Рамис глубоко вздыхает и, кажется, даже закатывает глаза, а в глубине души, я уверена, очень сильно чертыхается. Мягко говоря. Жилка бизнесмена, заложенная в нем с самого рождения, просто в ярости от моей глупости.

— Какая тебе разница, Рамис?

— Большая. Я же тебя предупреждал, чтобы ты вложила эти деньги, Айлин. В тот же день, когда заговорил о разводе, — напоминает мне бывший муж.

— Ах, в тот день? — я иронично кривлю губы. — В тот день даже конец света не удивил бы меня, дорогой Рамис.

Стиснув кулаки, мы смотрим друг на друга исподлобья, но Рамис берет себя в руки значительно быстрее меня:

— Посмотри меню и закажи себе поесть. Потом мы поговорим.

Я прикусываю щеку изнутри и начинаю листать меню без особого энтузиазма. Когда заказ сделан, мы снова остаемся наедине, только оба — уже более спокойные, чем были пятнадцать минут назад.

— Расскажи мне, что с Селин, — просит Рамис, сложив руки на столе.

— Селин часто болеет, — говорю коротко.

— Подробнее, Айлин.

— Она часто и тяжело болеет. Промежутки между выздоровлением и повторным заболеванием могут быть меньше двух недель, а в год она болеет около пятнадцати раз. Однажды, если не успеть вовремя, можно попасть в реанимацию. Так было раньше, теперь я научилась предвидеть осложнения.

— Что ты имеешь в виду?

— Первый приступ случился, когда ей было всего полгода, — начинаю рассказ. — Когда я увидела судороги, температуру сорок градусов, синие пятна по всему телу и то, что происходит с младенцем на моих руках, то сама чуть не умерла. Благо, мама еще была жива, она сумела взять себя в руки и вызвать скорую. Скорая приехала быстро, в больнице Селин спасли. Мы дошли до реанимации. Еще бы чуть-чуть, и…

Я замолкаю, потому что голос срывается.

Но спустя время выговариваю эти жуткие слова:

—…и я бы потеряла ее, Рамис.

Рамис чертыхается сквозь зубы.