Больница на Змеиной Горе - стр. 27
— Что вам угодно, господа? — он на миг склонил голову, приветствуя «гостей».
Поморщился про себя: не то, все не то, опыт дебатов в Совете служит ему плохую службу. Здесь подобные манеры скорее настроят разумных против него. Не потому что местные были глупее или грубее мэтров из верхней палаты. Хуже образованы — и только. Но все же там ценили изящные словесные обороты и тонкие метафоры, здесь — к месту вставленные соленые словечки. Там много внимания уделяли хорошим манерам, здесь — умению много и хорошо работать. Там знатное имя открывало любые двери, здесь общественное положение парня определялось лихостью в битве «стенка на стенку» и «справной» одеждой, а мужчины — способностью «хорошо держать» семью.
— Внука моего отдавай, — старый Ник шагнул вперед, перехватывая топорик половчее.
Лапища орка легла ему на плечо, останавливая.
— Нехорошо вышло, господин Моро, — прогудел орк.
— В самом деле, слишком много вы себе позволяете, — поддакнул хозяин универсального магазина, и Ланс понял, что вдова ему нажаловалась.
Нет, он не жалел, что поддался порыву, как не собирался и сокрушаться о неблагодарности. В конце концов, откуда бы нечувствительной к магии женщине что-то понять? Но как же некстати!
— Тут вам не столица. Народ у нас мирный и добрый, это верно, но, если что, в обиду своих не дадим.
— Ник болен. Очень тяжело болен. — сказал Ланс. — Ему нужно помочь.
— А не ты ли его сглазил? — вскинулся старик. — То-то все талдычил, «заболеет, в город»… И баба твоя тоже…
— Все дети знают, что пару недель назад мальчика укусила лисица, которая сама вышла к деревне, — ровным голосом произнес Ланс, в упор глядя на мэра.
Оборотни опасались бешенства куда сильнее людей. От человека к человеку болезнь не передавалась. От оборотня к оборотню — нередко.
— Правда, — подтвердил Рутцен. — Ульрих жалел, что не успел ее погладить.
Матушка Картер тоже кивнула. Ланс продолжал:
— Укус оказался…
— Какой такой укус! Царапина! — перебил его Ник. — Вы, неженки столичные, над любой царапиной квохчете…
— Этой царапины оказалось достаточно, чтобы зараза из слюны попала в кровь. — Ланс по-прежнему обращался к мэру.
Он знал — и был уверен, что и оборотень знает — случаи, когда и царапины не нужно для заражения, просто слюна инфицированного животного попадала на кожу, проникая сквозь невидимые глазу ранки.
— Если это так, — медленно произнес господин Флюк, — тогда я тем более не понимаю, зачем вы украли мальчика. Ему легче было бы отойти в родном доме, в окружении близких…
— Да вы сговорились, что ли? — взвыл старик. — Какое «отойти!» Поправится он, непременно поправится! Не бешенство это никакое, просто воды холодной перепил и…
Ланс мог бы напомнить, что советовал Нику отвезти мальчика к лекарю. Но легко судить других, когда можешь просто сесть в поезд и поехать куда угодно, а не считать монетки, прежде чем нанять соседскую подводу, не говоря уж о плате лекарю.
Он сам никогда не знал нужды, но однажды увидев ее вблизи, ужаснулся, потому и открыл когда-то в Свином Копытце больницу для бедных.
— Моя жена подумала, что сможет ему помочь. Я с ней согласен.
— Бешенство неизлечимо, — сказал оборотень.
— Как правило — да. Но есть исключения. — Ланс зажег на ладони огонек. — Мы с женой целители.
В другое время он бы посмеялся, глядя, как крепкие мужчины и огромный орк шарахнулись в стороны. Сейчас ему было не до смеха. Конечно, они знали о магии, но для большинства жителей городка «магия» ограничивалась ярмарочными фокусами. Может, здесь и рождались дети с даром, но, как и любой дар, магия угасает, если ее не развивать. Много проку от способностей, скажем, гениального химика, если ты родился в племени, только-только освоившем огонь?