Болевая точка: Воскреси меня для себя - стр. 4
«Риточка, ну все твои подруги уже с детьми, а ты с котом!», «Кирилл-то твой, смотри, на следующей неделе женится! А ты всё одна! Неужели не обидно?», «Мужчине нужен борщ и уют, а не твои умные разговоры про остеохондроз!».
Этот набор удушающих мантр я знала наизусть. После Кирилла, моего бывшего жениха, который за месяц до свадьбы ушёл к какой-то фитнес-инструкторше, потому что я была «слишком сильная, слишком правильная, и с тобой скучно, как на лекции по сопромату», я возвела вокруг своего сердца стену, толщиной с Великую Китайскую. Я решила, что с меня хватит. Работа стала моей страстью, моей бронёй и моим вечным оправданием. С пациентами всё было просто и понятно: вот смещённый позвонок, вот зажатый нерв, вот атрофированная мышца. Делаешь правильные движения – и боль уходит, функция восстанавливается. С людьми всё было куда сложнее. Особенно с мужчинами. Их душевные вывихи и застарелые переломы не поддавались моей мануальной терапии.
Я машинально хрустнула костяшками пальцев – старая привычка, появляющаяся в моменты глубокой задумчивости или нервного напряжения. Взгляд, натренированный годами практики, невольно сканировал редких прохожих. Вот девушка в модных кроссовках – сутулится, наверняка из-за постоянного сидения со смартфоном, здравствуй, шейный лордоз и будущие головные боли. А вот мужчина в дорогом пальто – идёт, слегка приволакивая правую ногу, возможно, застарелая травма мениска или грыжа в поясничном отделе. Мой профессиональный цинизм был надёжным защитным механизмом, позволяющим не думать о том, что у этих людей, скорее всего, есть кто-то, кто ждёт их дома. А меня ждёт только кот. И счёт за ипотеку.
Впереди зажёгся обнадёживающий зелёный свет светофора. Я уверенно шагнула на «зебру», погружённая в свои не самые радужные мысли. И в этот момент время словно замедлило свой ход, а потом рвануло вперёд с оглушительной скоростью, сжимая секунды в один-единственный миг абсолютного ужаса.
Рёв мотора, визг тормозов, разрывающий промозглую вечернюю тишину, и едкий запах палёной резины, этот отвратительный парфюм преисподней. Из-за поворота, игнорируя и красный свет светофора, и элементарный здравый смысл, вылетел огромный чёрный внедорожник, похожий на лакированного хищника на охоте. Он нёсся прямо на меня.
Всё произошло за доли секунды. Инстинкты, отточенные до автоматизма, сработали раньше, чем мозг успел обработать команду «испугаться». Шаг назад, резкий, почти вывихнувший лодыжку. Машина замерла в каких-то сантиметрах от моих коленей, обдав меня волной жара от раскалённого двигателя. Сердце, пропустив удар, теперь колотилось где-то в горле, оглушая. А потом пришла ярость. Холодная, звенящая, моя фирменная ярость, которая всегда была сильнее страха.
Не раздумывая ни секунды, я со всей силы ударила ладонью по блестящему капоту. Звук получился громким, гулким, вызывающим. Протестом против такого вопиющего хамства.
Тонированное в ноль боковое стекло с водительской стороны медленно, с оскорбительной ленцой поползло вниз. Из темноты салона, наполненной громкой, безвкусной музыкой, высунулась смазливая, но неприятная физиономия молодого парня лет двадцати восьми. Модные шмотки, самоуверенная ухмылка и пустые глаза человека, которому никогда ни в чём не отказывали.