Болевая точка: Воскреси меня для себя - стр. 28

И я… я этой ночью латала его сыновей. Его наследников.

До меня начало доходить. Медленно, как до жирафа, но неотвратимо. Это была не просто бандитская разборка. Это был удар по клану. И я оказалась в самом эпицентре. Не свидетелем. Хуже. Соучастницей. Я спрятала их. Я спасла их. Я дала им уйти.

Меня охватил холод. Ледяной, липкий ужас, от которого свело желудок. Я смотрела на его лицо на экране ноутбука. Дамир Хасаев. Он смотрел на меня. И в его тёмных глазах, даже на фотографии, чудилось то же самое обещание, которое я увидела на пороге своей квартиры. Обещание вернуться.

В памяти всплыл его тихий, глухой голос: «Я твой должник».

О Боже. Должник. В их мире это не означало коробку конфет и букет цветов. Это означало что-то другое. Что-то, о чём я даже думать боялась. Пока я убирала за ними, словно прислуга, я машинально подняла с пола маленькую блестящую вещицу, приняв её за пуговицу. Сунула в карман халата. Теперь я вытащила её. Дорогая, тяжёлая запонка из белого золота с чёрным ониксом. С гравировкой «D.H.». Я сжала её в кулаке. Холодный металл обжигал кожу.

«Чтобы я вас больше никогда не видела», – с отчаянием повторила я про себя свою утреннюю мантру.

Но сейчас она звучала как самая нелепая и несбыточная мечта в моей жизни. Они не просто вернутся. За ними придёт их мир. Их отец. Их враги. И все они будут искать следы. А главный след, главная ниточка, ведущая к пропавшим братьям, – это я. Женщина-врач со стальными нервами и уникальным почерком, который их личный врач Арташес наверняка уже описал Тимуру в мельчайших подробностях.

Я медленно опустилась на пол, не обращая внимания на осколки и кофейную лужу. Спиной прижалась к холодному кухонному гарнитуру. Маркиз спрыгнул с подоконника и подошёл, обеспокоенно ткнувшись мокрым носом мне в руку.

Я не просто спасла бандита. Я спрятала от всего мира наследника криминальной империи.

И теперь его мир совершенно точно придёт за мной.

Вопрос был лишь в том, кто придёт первым: его отец с благодарностью… или его враги с ножом.

ДАМИР

Кофе обжигал горло, но не приносил облегчения. Я проспал почти десять часов по милости Арташеса, вколовшего мне дозу снотворного, но чувствовал себя так, будто не спал вовсе. Тело, напичканное обезболивающими, было чужим, ватным и неповоротливым, а в голове стоял гул, как после близкого взрыва. Я сидел в столовой, глядя в окно на идеально подстриженный газон, мокрый от утренней росы, и думал только об одном. О том, что сейчас начнётся.

Руслан сидел напротив, ковыряя вилкой омлет с видом приговорённого к казни. Выглядел он паршиво: бледный, с тёмными кругами под глазами. Его перевязанная рука покоилась на специальной подушке. Увидев, что я смотрю на него, он вздрогнул.

– Бро, – прошептал он, оглядываясь на дверь, будто оттуда мог выпрыгнуть чёрт. – Отец рвёт и мечет. Сейчас будет допрос с пристрастием. С утра уже всю охрану на уши поднял.

– Я в курсе.

– Арташес сказал, что та… ну, та девушка, – он ещё понизил голос, – просто богиня. Швы, говорит, как у нейрохирурга. И плечо так вправить… Короче, он в культурном шоке. Сказал отцу, что она нам жизнь спасла. Обоим.

– Я знаю, – отрезал я. Руки, державшие тяжёлую фарфоровую чашку, слегка дрожали. От слабости или от злости – я и сам не понимал.