Болевая точка: Воскреси меня для себя - стр. 17

Закончив с Русланом, который теперь смотрел на меня с благоговейным ужасом, я выпрямилась.

– Этого, – я кивнула на Дамира, – нужно перетащить на диван. Он тяжёлый, как чугунный мост, одна я не справлюсь.

– Я… я попробую…

– Не пробовать, а делать! На счёт «три». Раз… два…

Вдвоём, кряхтя и ругаясь шёпотом, мы кое-как втащили обмякшее тело на диван, который жалобно скрипнул под его весом. Я испортила его окончательно, но сейчас это было последнее, что меня волновало.

– Что у тебя в аптечке? – спросила я, вытряхивая содержимое на стол. Бинты, вата, перекись, йод… Скудно. – Крепкий алкоголь в доме есть?

– А? – не понял Руслан, не отрывая взгляда от брата.

– Водка! Коньяк! Виски! Что-нибудь выше сорока градусов! – прорычала я. – Быстро!

Он снова кинулся исполнять, на этот раз на кухню. Через минуту передо мной стояла початая бутылка дорогого коньяка.

– Отлично. Хоть какая-то от вас польза, – я открутила пробку и щедро полила свои руки, а затем протёрла лезвие кухонных ножниц. – Свети. И не отсвечивай.

Ножницами я безжалостно разрезала остатки его рубашки и дорогущих, судя по ткани, брюк. Пришлось повозиться, чтобы освободить его от одежды, не переворачивая лишний раз. Когда я закончила, то на несколько секунд замерла, разглядывая то, что оказалось под тряпьём.

Я видела много мужских тел. В силу профессии. Атлеты, качки, обычные офисные работники. Но это… это было другим. Не гора стероидных мышц, надутых в тренажёрном зале. Это было тело хищника. Длинные, сухие, идеально очерченные мышцы, каждая из которых была на своём месте и несла функциональную нагрузку. Рельефный пресс, косые мышцы живота, широкие плечи, плавно переходящие в сильные руки. И всё это покрыто сетью тонких, выцветших шрамов. Следы старых ножевых, несколько круглых отметин, похожих на ожоги от сигарет. Его тело было картой его жизни – жестокой, беспощадной, полной боли.

Я тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Он не произведение искусства. Он мой пациент. Кусок мяса с дыркой, которую нужно залатать.

– Так, юноша, диспозиция следующая, – я обернулась к Руслану. – Я буду шить. Ты будешь держать его. Если он дёрнется, я могу проткнуть ему что-нибудь жизненно важное. Например, почку. Или печень. Учитывая, сколько он потерял крови, второй раз я его уже не спасу. Уяснил?

Руслан сглотнул и решительно кивнул.

– Уяснил. Что делать?

– Становись у его плеч. Держи крепко. Всем своим весом наваливайся, если понадобится.

Я приготовила всё, что было нужно. Промыла рану перекисью, затем остатками коньяка. Он застонал сквозь стиснутые зубы, даже в беспамятстве реагируя на боль. Его тело напряглось, превратившись в натянутую струну.

– Держи! – скомандовала я Руслану.

Взяла в руки иглу. Обычную, швейную, самую большую, какую нашла у себя в шкатулке. Простерилизовала её над огнём зажигалки, пока она не раскалилась докрасна. Нитку взяла шёлковую, самую прочную.

Это было безумие. Полное, чистое, дистиллированное безумие. Я, специалист по опорно-двигательному аппарату, собиралась зашивать сквозное ножевое ранение на дому, используя подручные средства.

Я сделала первый прокол.

Его тело выгнулось дугой. Из горла вырвался сдавленный, звериный рык. Руслан навалился на его плечи, что-то испуганно бормоча на своём языке.

– Тихо! – шикнула я. – Терпи, герой. Сам виноват, нечего было из себя Рэмбо строить.