Болевая точка: Воскреси меня для себя - стр. 11

– Мне не нужна твоя помощь, – отрезал он. – Помоги ему.

Он кивнул на брата, и в этот миг в его взгляде на долю секунды промелькнуло что-то, кроме холодной ярости. Что-то похожее на отчаянную, звериную заботу. Он был ранен, возможно, смертельно, но думал не о себе. И эта деталь, этот крошечный нюанс сломал что-то внутри меня. Стену моего праведного гнева.

– Чёрт с тобой, – выдохнула я, чувствуя, как сдаюсь. Не ему. Себе. – Руку отпусти. Иначе я не смогу ничего сделать.

Он на мгновение замер, изучая моё лицо, словно пытаясь прочесть, не лгу ли я. Затем медленно, неохотно разжал пальцы. Я потёрла ноющее запястье, на котором уже проступали красные следы.

– Машина на ходу? – мой тон стал резким, профессиональным.

– Угнали, – буркнул водитель.

– Отлично, – язвительно хмыкнула я. – Значит, её скоро начнут искать. У нас нет времени. Вылезайте. Оба.

Старший, опираясь на приборную панель, сдавленно зашипев от боли, начал выбираться из машины. Младший же просто сидел, мотая головой, как китайский болванчик.

– Руслан, мать твою, шевелись! – рявкнул на него брат.

Руслан. Значит, его зовут Руслан. Это имя почему-то сделало его более реальным. Не просто наглым мажором, а человеком, у которого есть имя. И брат, готовый за него умереть.

– У меня всё плывёт, бро, – пожаловался Руслан. – Полный кринж.

– Я сейчас устрою тебе такой кринж, что ты до конца жизни в себя приходить будешь, – пообещал старший, уже стоя на ногах. Его шатало, но он упрямо держался, прислонившись к покорёванному крылу. – Вылезай.

Вдвоём мы вытащили Руслана из машины. Он оказался тяжелее, чем я думала. Его ноги подкашивались, и он практически повис на нас.

– Куда? – задал очевидный вопрос старший, оглядывая пустое шоссе.

Я молча кивнула в сторону своей машины, стоявшей на обочине. В его глазах отразилось понимание и что-то ещё. То ли облегчение, то ли мрачное торжество. Он получил то, что хотел.

– В мою машину, – уточнила я, заметив, как его взгляд метнулся к тёмному силуэту моего дома вдали. – И не к себе домой, с ума не сходите. Есть одно место. Там вас не найдут. А я смогу вас подлатать.

Ложь. Наглая, спонтанная ложь. Не было у меня никакого «места». Но везти их к себе в квартиру, в свою крепость, казалось последней степенью безумия. Пусть лучше думают, что у меня есть какая-то заначка, какой-то подпольный кабинет.

– Поздно, – коротко бросил он, словно прочитав мои мысли. – Уже засветилась. Вези к себе. Так безопаснее. Для всех.

И мы потащили его. Два незнакомца и я. Один – раненый хищник, истекающий кровью, но не сломленный. Второй – испуганный щенок, скулящий от боли и страха. А я – идиотка, которая сама впустила этих волков в свой курятник.

Каждый шаг до моей машины был пыткой. Руслан стонал, старший тяжело дышал. Я помогла им затолкать младшего на заднее сиденье. Старший сел вперёд, рядом со мной. Он откинулся на спинку и закрыл глаза, и салон мгновенно наполнился тяжёлым запахом крови и опасности.

Я села за руль, завела мотор. Руки дрожали. В зеркале заднего вида я видела разбитый внедорожник, одиноко стоявший под дождём, – памятник моему здравому смыслу. Я развернулась и поехала в сторону своего дома. В сторону своей новой, непредсказуемой реальности.

– Клятва Гиппократа, мать её, – процедила я сквозь зубы, въезжая во двор. – В ней ни слова не было про криминальные элементы.