Блондинка - стр. 10

– За здоровье полиции, – сказала она. – Сегодня вечером мне предстоит скучать в своей собственной компании.

– Вы могли бы сделать карьеру в плавании, – сказал я. – Или заработать состояние, выступая публично.

– Вы как будто дальнозоркий?

– Не забывайте, что я видел, как вы плыли с другого конца бассейна.

– О, лейтенант, – промурлыкала она, – от вас ничего не может скрыться.

– Если бы я не был здесь по делу, мне было бы это еще приятной.

– Вы можете дело сочетать с удовольствием, – небрежно сказала она.

– Вы знали Джорджию Браун?

– Джорджию Браун? – удивилась она. – Я знала ее очень давно и очень мало. Если не ошибаюсь, она должна была стать новой звездой телевидения, начиная с этой субботы?

– Теперь станет еще раньше и не только телевидения. Когда вы видели ее в последний раз?

– Пожалуй, года три назад, – ответила она с гримасой неудовольствия. – В тот день, когда коронер читал рапорт о самоубийстве Ли Мэннинга. Она была в суде. С тех пор я ее не видела. К тому же, не думаю, что ее кто-нибудь встречал с тех пор, кроме Полы Рэй.

– Я видел ее сегодня утром, – сказал я, – вернее, то, что от нее осталось. Кто-то взорвал у нее в комнате бомбу, и ее разнесло на куски.

Она допила свой стакан, снова налила скотча и выпила одним глотком.

– Это подло, – сказала она.

– Именно тогда, когда она собиралась рассказать правду о причинах, толкнувших Мэннинга на самоубийство, – сказал я. – Она собиралась доказать свою непричастность к этому и назвать имена тех, кто виновен в его гибели.

Кей Стейнвей задохнулась от смеха.

– Вы бесподобны!

– Я сморозил что-то смешное?

– Непричастность Джорджии! Она так же непричастна к этому, как французская звездочка, выклянчивающая у продюсера главную роль.

– Среди названных имен было, кстати, и ваше.

– Это глупость, – возразила она ровным голосом. – Я знала Мэннинга не больше других. И вообще в те времена я была никто. Я снималась в ленте «Говорящая роль», где произносила всего лишь одно слово. Оркестр умолкал, камера снимала меня крупным планом. «Шикарно!» – говорила я, и камера возвращалась к оркестру.

– Расскажите мне о Джорджии Браун, – настойчиво попросил я.

Она в третий раз наполнила свой стакан, но уже не торопилась его выпить.

– Может быть, мне встретиться с моим адвокатом?

– Я просто собираю сведения. Она должна была назвать еще трех человек, которых я пока не видел. Первой я выбрал вас.

– Почему?

– Мои причины оказались оправданными, как только я увидел вас ныряющей в бассейн. Скажем, я действовал интуитивно. К тому же ваше имя в этом списке – единственно женское.

– Кто же остальные?

– Должен же я, все-таки, иметь кое-какие секреты.

– Зачем же? У меня от вас теперь их нет. Вы почти не пьете, лейтенант… Должна ли я продолжать звать вас лейтенантом? Когда я готова открыть вам свою душу так же, как открыла остальное. Не могли бы мы стать друзьями?

– Зовите меня Эл, – сказал я.

– Это уменьшительное от какого?

– Просто Эл.

– Это абсурд. – Она нахмурилась. – Такого имени при крещении не бывает.

– Неважно, – твердо сказал я. – Вернемся к Джорджии Браун.

– Это была подруга Мэннинга. Я полагаю, вы не были знакомы с Ли?

– Нет.

– Он был сволочь из сволочей, один Бог знает, мог ли кто-нибудь в Голливуде с ним в этом соперничать.

– И что же?

– Он был ужасным бабником. Девушек у него было навалом. Все они были молодые, невинные, но честолюбивые и не имеющие контрактов. Его слова «Я вас устрою в кино» срабатывали почти всегда, потому что он действительно работал в кино, и все это знали.